…Но довольно вглядываться в лица… Все равно не прочтешь будущей судьбы в этих глазах, горящих боевым задором. А за ними тысячи и тысячи дорогих, и близких, и любимых людей.
Надо выступать, надо держать прощальную речь… Говорить без излишней чувствительности. Честно, сурово и прямо. Как солдат с солдатами…
У него не осталось записей этой речи. Не до дневника было в ту ночь.
Но он вспомнил ее, когда писал первую главу «Чапаева» и себя самого изображал под именем Федора Клычкова.
— Товарищи рабочие! Остались нам вместе минуты: пробьют последние звонки — и мы уедем. От имени красных солдат отряда говорю вам: прощайте. Помните нас, своих ребят, помните, куда и на что мы уехали, будьте готовы и сами за нами идти по первому зову. Не порывайте с нами связь, шлите вестников, шлите что сможете от грошей своих, помогайте бойцам. На фронте голодно, товарищи, трудно — труднее, чем здесь. Этого не забывайте! А еще не забывайте, что многие из нас оставили беспризорные, необеспеченные семьи, детей, обреченных на голод, — не оставляйте их… И еще вам одно слово на разлуку: работайте! дружнее работайте! Вы — ткачи и знать про то должны, что чем больше соткете в Иванове, тем будет теплее в уральских, оренбургских снежных степях — везде, куда попадет отсюда ваше добро. Работайте и накрепко запомните, что победа не только в нашем штыке, но еще и в вашем труде. (Остановился, глубоко вдохнул и выдохнул воздух. Минуту стоял так в облаке морозного пара, точно прислушивался к самому себе, и закончил неожиданно дрогнувшим голосом.) Увидимся ли снова когда? Станем верить, что да. Но если и не будет встречи — что тужить: революция не считает отдельных жертв. Прощайте, дорогие товарищи, от имени красных солдат отряда — прощайте…
— Прощайте, ребята! Счастливо… Не забудем… — сплошным перекатом ответила толпа.
А потом говорила Маруся Рябинина, и очень старый, незнакомый ему ткач в желтой кацавейке и высоких валенках, и какой-то совсем юный красноармеец из отряда.
Но Фурманов уже не слушал их. Он стоял рядом с заснеженным ящиком-трибуной, смотрел, как прощаются, обнимаются жены с мужьями, матери с сынами. Глаза его заволокло слезами. И неожиданно острая боль пронзила сердце. А где-то его Ная… Разошлись их пути-дороги. И придется ли еще повстречаться…
— По вагонам!..
Третий звонок… Долгий гудок паровоза. Заскрежетали колеса по морозным рельсам.
На фронт!.. К Фрунзе!..
Какова же была обстановка, в которой действовали на Восточном фронте армии, руководимые М. В. Фрунзе?
Победив Германию и Австрию, государства Антанты (Франция, Англия, Америка, Италия) решили бросить крупные военные силы против Советской страны. Интервенты объявили блокаду России. Были перехвачены все пути сообщения с внешним миром. Десятки белогвардейских генералов стремились задушить Советскую республику. Главную надежду возлагала Антанта на адмирала Колчака, своего ставленника в Сибири, в Омске. Он был объявлен «верховным правителем России». Ему подчинялась вся контрреволюция. Восточный фронт снова стал главным фронтом. Против Колчака были брошены лучшие силы большевиков, мобилизованы комсомольцы, рабочие.
Наступление Колчака на Восточном фронте было частью комбинированного похода Антанты на Советскую Россию в 1919 году.
Цель похода была сформулирована в докладе Гучкова Деникину: «Задушить большевизм одним ударом, лишив его основных жизненных центров — Москвы и Петербурга». Самый же план похода набросан в письме Деникина Колчаку, перехваченном весной 1919 года. «Главное — не останавливаться на Волге, а бить дальше на сердце большевизма, на Москву. Я надеюсь встретиться с вами в Саратове…»
Колчак, главным образом на средства Антанты, сумел сколотить большую армию. На Восточном фронте он сосредоточил около половины своих сил.
В. И. Ленин неоднократно указывал на необходимость всячески усилить Восточный фронт.
11 апреля 1919 года Центральный Комитет партии утвердил тезисы о положении на Восточном фронте, предложенные В. И. Лениным. Подчеркивая, что «победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики»[9], ЦК поставил перед всеми партийными организациями задачу обеспечения объявленной 11 апреля поголовной мобилизации коммунистов в прифронтовой полосе, усиления агитации среди мобилизуемых и красноармейцев, создания комитетов содействия Красной Армии. Партия мобилизовала и бросила свои силы на Восточный фронт против Колчака. Центральный Комитет говорил о том, что нужно напрячь все силы, развернуть всю революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть освобождены.
«Все на борьбу с Колчаком!» — под таким лозунгом партия проводила мобилизацию коммунистов, рабочих и трудящихся крестьян Советской России для помощи Восточному фронту.
К весне 1919 года Колчак захватил Уфу, Бугуруслан, предполагал выйти к Волге, а потом добраться до Москвы. В кругах международной реакции создавалось впечатление, что Колчак действительно является самой реальной силой для победы над большевиками.
Надо было разгромить Колчака, и разгромить возможно скорей. Если бы Колчаку удалось соединиться с Деникиным и объединить все действия под единым командованием, борьба стала бы гораздо труднее.
Принятые партией меры быстро сказались на улучшении положения Восточного фронта. Уже в конце апреля южная группа Восточного фронта (командующий — М. В. Фрунзе, член Реввоенсовета — В. В. Куйбышев) переходит в победное контрнаступление.
План разгрома Колчака разрабатывался и осуществлялся под общим руководством Ленина. Фрунзе непосредственно возглавлял армии, предназначенные для контрудара Колчаку.
За Колчаком была огромная территория: Дальневосточный край, Сибирь, Урал — земли, питающие страну хлебом.
Основная идея ленинского плана заключалась в том, чтобы сокрушительным контрударом разбить колчаковские армии, отбросить их за Урал, ликвидировать возможность соединения с деникинцами и дальше, опираясь на Урал с его промышленностью, революционным пролетариатом и крестьянством, окончательно разгромить белые армии при помощи сибирских партизан.
Михаил Фрунзе, руководивший четырьмя армиями, решил собрать ударную группу в районе Бузулука для основного удара на Уфу. Под Бузулук были направлены наиболее крепкие части, и среди них 25-я дивизия под командованием Василия Чапаева и 24-я под командой Гая Гая. Воодушевленная призывами партии, возглавляемая боевыми командирами, большевиками, ударная группа наносит первые сокрушающие удары колчаковским войскам. В боях с 28 апреля по 4 мая был взят Бугуруслан. В боях с 4 по 17 мая в Белебеевском направлении ликвидируется корпус Каппеля — лучшая часть белых. Красная Армия теснит Колчака к реке. Колчаковские армии намеревались закрепиться на линии реки Белой под Уфой, опираясь на Уральский хребет. Следовало, не прекращая наступления, дальше громить Колчака. Ленин в своей телеграмме от 29 мая предлагал не ослаблять наступления на восток.
В момент разгара наступательных действий Красной Армии на Восточном фронте Троцкий предложил порочный план: остановиться перед Уралом, прекратить преследование колчаковцев и перебросить войска с Восточного фронта на Южный фронт. ЦК партии, хорошо понимая, что нельзя оставлять Урал и Сибирь в руках Колчака, где он может с помощью японцев и англичан оправиться и снова стать на ноги, отклонил этот план и дал директиву продолжать наступление.