Особенно пришлось по нраву бойцам, что сам начальник дивизии не важничает перед ними и пляшет до упаду.
Фурманов был сначала несколько смущен тем, что Чапаев выступает в роли плясуна. А потом понял, что в красноармейской среде, накануне тяжелых боев, это и уместно и весьма полезно. Это была отдушина. Полки, все время находившиеся в боях и походах, теперь хоть несколько часов отдыхали.
А вместе с бойцами их командиры. И Фурманов даже пожалел, что не может сплясать русскую на пару с Чапаевым.
Он не знал, комиссар, что ждет его большая радость. Что именно в этот день Анна Никитична, Ная, приехавшая с Кубани в Иваново-Вознесенск, сумела связаться с Фрунзе, что Фрунзе разрешил ей приехать в Самару на фронт и уже послана Сиротинским необходимая телеграмма-вызов, что долгожданная встреча их близка.
Он не знал еще и о том, что в ивановской газете «Рабочий край» опубликовано его первое «Письмо с фронта».
После тяжелых боев в районе Бузулука сломленные Красной Армией белогвардейцы начали отступление. Не знающие, что такое усталость, чапаевцы продолжали наносить им удар за ударом.
Ожесточенные бои развернулись под Бугурусланом, под Белебеем.
На реке Кинель произошло одно из самых кровопролитных сражений.
В этом бою 220-й Ивановский полк (пролетарское ядро дивизии) два раза бросался в атаку и два раза, подойдя к реке, отходил под бешеным огнем противника.
Полк состоял почти из одних коммунистов и комсомольцев. В его рядах было немало женщин — бойцов, медицинских сестер, политруков. Среди них выделялась старая знакомая Фурманова, общая любимица полка восемнадцатилетняя комсомолка Маруся Рябинина.
Во время боя комиссар дивизии Дмитрий Фурманов сам встал во главе одного из батальонов и повел его в третью атаку. Бойцы опять подошли к реке и снова, попав под сплошной огонь, дрогнули. Тогда рядом с Фурмановым оказалась Маруся. Крикнув: «За мной, товарищи!», она бросилась в воду. Бойцы, несмотря на пулеметный огонь врага, рванулись за Марусей и комиссаром, форсировали реку и погнали противника. Маруся Рябинина была убита в этом бою. Вражеская пуля пробила ей голову. Погиб и командир батальона. Фурманов, возглавив батальон, ворвался с ним в окопы врага.
На берегу реки состоялся митинг бойцов.
— Нет больше нашей звонкоголосой Маруси, — сказал Дмитрий Фурманов. — Не остудишь сердце, когда с болью и гордостью вспоминаешь образ этой замечательной ткачихи Она не посрамила славного прошлого ивановских ткачей и пала за счастье рабочего класса.
Он умел, комиссар, по-настоящему вдохновить людей, мобилизовать их на новые подвиги.
Бойцы Чапаевской дивизии проходили по местам, где недавно свирепствовали карательные отряды Колчака. Население было напугано. Фурманов устраивал митинги, на которых разъяснял политику Советской власти и задачи Красной Армии. В освобожденных селах и деревнях он организует ревкомы.
Особо важное значение в дивизии занимает политработа. Формы ее разнообразны и гибки. Каждое свое посещение батальонов Фурманов использует для бесед с бойцами. Он отмечает лучших, проявивших истинный героизм (он сам видел их в бою). А таких лучших были десятки и сотни. Часто вооруженные лишь винтовками и гранатами, бросались они на бронемашины и поезда и захватывали их. Комиссар беспощадно бичует трусов, нарушителей дисциплины.
Быть всегда вместе с бойцами. Досконально знать их жизнь. Такие задачи ставит он и перед всеми политработниками. Политотдел дивизии организует в частях партийные ячейки. В них вовлекаются все новые силы. Расширяется сеть культурно-просветительных комиссий, школ, библиотек.
Наряду с боеприпасами на фронт посылаются газеты, брошюры, воззвания и листовки.
Наконец в Бузулук приезжает Ная.
На другой же день комиссар назначает Анну Никитичну Стешенко на работу в культпросветотдел дивизии. Она создает передвижной красноармейский театр, который, двигаясь от полка к полку, ставит спектакли непосредственно на позициях.
Особенно любил бывать комиссар дивизии в родном Ивановском полку. Так хорошо было вспомнить со старыми друзьями о далеком городе ткачей, послать совместную весточку на родину.
Но и в других полках появилось у Фурманова много близких людей, которых он горячо полюбил и которыми гордился.
Таким был Горбачев, комиссар бригады Кутякова. Белогвардейцы стояли по правому берегу реки Боровки, кутяковцы — по левому. Надо было организовать разведку, собрать точные сведения о враге. Комиссар Горбачев сам с группой бойцов переплыл реку и пробрался в расположение противника.
Мокрые и грязные после разведки бойцы вернулись обратно, собрав нужные сведения и оставив на том берегу несколько человек «на случай».
«Вот как работают настоящие комиссары, — записал Фурманов в свой дневник. — Его работа слита неразрывно с работой командира бригады, функции объединяются, сплетаются, перевиваются…»
Именно так работал и сам Фурманов.
Одна из записей в дневнике его называется: «Чапаев и я».
«Как тень я все время следую за Чапаевым. Все дела приходится решать сообща. Ни одного вопроса он без меня не обсуждает, во всем советуется, обо всем спрашивает. И благодаря этому я постоянно в курсе всех начинаний и предположений. У нас установились самые лучшие, самые доверчивые отношения. Нам работать легко: его решительность, настойчивость и быстроту я дополняю осторожностью, спокойствием и способностью устанавливать контактные отношения. Часто сразу он подымается на дыбы, глаза заблестят, он готов сопротивляться, спорить, упорствовать.
Но, неизменно натыкаясь на спокойствие, предусмотрительность и убедительность доводов, со всем соглашается и принимает все мои поправки и изменения. Я еще не знаю случая, когда бы он не принял какого-либо моего предложения».
Один из комиссаров бригад прислал Фурманову официальный запрос: каковы задачи комиссара и в чем должна заключаться его работа Ответ Фурманова был весьма выразителен:
«Комиссару 74(2) бригады (Брауцею).
Товарищ!
Я не буду тебя учить тому, что надо делать: работа сложна и разнообразна, всего не предусмотришь.
Требую лишь следующего:
1) Точной исполнительности.
2) Напряженности в работе.
3) Спокойствия.
4) Предусмотрительности.
I. Используй всех подчиненных тебе работников, чтоб у них не было и минуты свободной. Вмени в обязанности комиссарам мелких частей не спать по деревням, а проверять и помогать Советам, беседовать с крестьянами и пр…
II. Внуши и укажи им, как сохранить авторитет, ибо некоторые комиссары унижают свое звание несерьезностью и слабостью.
III. Обращение комиссара с бойцами должно быть образцовым: спокойным, деловым, внимательным. Внушай к себе уважение даже обращением. Не позволяй оскорблять красноармейцев, тем более плеткой или кулаком, притягивай негодяев К суду.
IV. Не позволяй грабить, разъясни, как позорно это для Красной Армин рабочих. Нахальных грабителей тяни к суду, а с мародерами расправляйся еще короче, расстреливай на месте.
V. Держись ближе к организациям (судам и комиссиям): помогай им советом и проверяй работу.
VI. Притягивай всемерно красноармейцев к библиотеке: хоть раз в неделю — пусть почитает. Читай, объясняй сам, когда можешь, не смущайся тем, что мало слушателей.
VII. Строго наблюдай за техническими работниками, будь недоверчив, но не показывай своего недоверия, не оскорбляй, тем более не схватывайся ругаться: комиссар не должен ронять себя до ругани.
VIII. Отдельные эпизоды боевой жизни записывай. Раз в неделю присылай мне в двух экземплярах. Пусть будет кратко — зато свежо и интересно для газеты.
Военный комиссар 25-й стрелковой дивизии
Д. Фурманов».
Это была целая программа действий, программа, которой придерживался и сам комиссар дивизии.
Стремительно продвигаясь вперед, чапаевцы громили противника. Один из боев развернулся у села Пилюгина. Здесь особенно отличились артиллеристы Николая Хлебникова. Фурманову было приятно видеть, как отважно действует в бою старый товарищ. Сам комиссар был все время с бойцами. Он не отставал от Чапаева. Настроение бойцов поднималось, когда они рядом с собой видели комиссара, когда он предлагал им закурить из расшитого своего кисета, когда бросал какую-нибудь шутку, ввертывал острое слово и первый шел в бой по команде «Вперед!».