Профессор ещё раз осторожно осмотрелся по сторонам, затем зашёл в пустое полуразрушенное здание. Вокруг не было ни души, — город наблюдал за глумлением Главнокомыслящего над Президентом Пасьянса. По обветшалой лестнице он поднялся наверх. Ступеньки дрожали, слышался стук падающих вниз камней. У окна актового зала он заметил тёмный силуэт высокого худого мужчины. Через секунду незнакомец обернулся. Дружелюбное лицо революционера расслабило профессора. Секунду они стояли молча, затем медленно прошли к центру.
— Ной, — представился незнакомец.
Имя считалось незаконным по уголовно-процессуальному кодексу Братства, — протест революционера начинался с самого рождения.
— Я знаю кто Вы, профессор, для меня честь познакомиться с Вами лично. Вы мужественный человек, раз пришли сюда.
— Ну не такой, как хотелось бы, — ответил профессор, стараясь интуитивно выбрать правильный тон разговора. — Этот комплимент больше подходит Вам, чем мне.
Он заметил на поясе Ноя рацию, — разговор по беспроволочной связи считался в Братстве тяжким преступлением и тянул на пятнадцать лет лагерей.
— Во первых хочу выразить восхищение Вашей дочерью, — продолжал Ной. Если хотя бы каждый десятый был таким как она, мы жили бы совсем в другой стране.
— К сожалению она у меня одна, — улыбнулся профессор. — Передам Ваши слова дочери, она заслужила похвалу.
Он выждал паузу, пытаясь предугадать ход разговора, затем спросил первое, что пришло в голову.
— Вам известны детали теракта, о которых умалчивают в новостях? Как воин попал в Братство и почему пошел в кафе, а не на завод?
Ной ответил не сразу, профессору понял, что смертник как и сам теракт его мало интересуют.
— Мы работаем над выяснением обстоятельств. Сразу скажу, что пришёл сюда по другому поводу. Я хотел поговорить о Вашей дочери.
Ответ был предсказуем.
— Я Вас слушаю, — спокойно сказал профессор.
Ной продолжал уже более уверенно.
— Я не могу Вам сказать откуда взялся террорист, но определённо могу утверждать где Ваша дочь окажется через две недели.
Фраза не понравилась профессору.
— И что же, Вы считаете, с ней произойдет? — спросил он с плохо скрываемым раздражением.
Агрессивный тон профессора не произвёл на Ноя никакого впечатления. Он продолжил разговор спокойно, как и начал.
— Её пригласят на работу в Терема.
Профессор не ожидал такого ответа, — степенность собеседника ненадолго умерила его пыл.
— Почему Вы так считаете, — спросил он уже сдержанным тоном. Ной посмотрел в окно, словно искал там правильный ответ.
— Она предотвратила теракт.
— Плевать они хотели на теракт, — грубо прервал его профессор.
— Вы меня не поняли, — сказал Ной. — Им действительно плевать, что не пострадал ни один человек. Им даже плевать на то, как и откуда появился этот смертник. Сами они надёжно защищены от целой армии таких смертников. Дело не в этом. Главнокомыслящему нравятся такие поступки. Дерзкие, не вписывающиеся ни в какие рамки поведения. Он сам сделан из такого теста. Это во-первых. А во-вторых, Ваша дочь — профессиональный и талантливый фотограф. Это Вам скажет любой, кто хоть раз видел её работы. А их видел каждый человек в этой стране. "Будни Братства" — распространённое издание. Её пригласят на работу в Терема, профессор. Я утверждаю, а не предполагаю.
Революционер не сообщал ничего нового.
— Допустим Вы правы, — успокоился профессор, — её пригласят на работу во дворец. Она хотя бы не будет дышать химическими отходами. Но вы же не рисковали своей жизнью, чтобы сообщить мне только об этом?
— Одного этого было бы достаточно, — сказал Ной. — Но, признаюсь, я искал с вами встречи по несколько другому поводу. Я пришёл, если хотите, просить у Вас помощи.
Профессор не перебивал, Ной посмотрел на часы.
— У меня нет времени рассказывать историю нашей организации. Учитывая Ваше прошлое, Вы, вполне вероятно, знаете её лучше меня. Я передам только то, для чего пришёл сюда по заданию штаба. Как я уже сказал, Вашу дочь пригласят на работу в Терема. Это случится, или уже случилось, пока мы тратим время на ненужные препинания. Через две недели, когда пройдёт вакханалия, связанная с выборами, голосованиями и днями победы, она будет уже во Дворце. Ваша дочь будет находиться бок о бок с самыми могущественными людьми Братства, фотографировать здания, помещения, конференции и Бог знает что ещё.
Профессор решил до последнего делать вид, будто не понимает, к чему клонит собеседник.
— Теперь я скажу то, ради чего рисковал вашей жизнью, — продолжал Ной, понизив голос. — Об этом знают только несколько человек в Штабе, но Вас я обязан посветить в силу сложившихся обстоятельств.