Но есть и свои герои. Так, после предательской капитуляции Греции гитлеровцы заставили пехотинца греческой армии Константиноса Кукидиса снять бело-голубой государственный флаг с флагштока Акрополя. Часовой выполнил приказ и, обвязавшись снятым флагом, бросился вниз и разбился… А позднее молодые парни Манолис Глезос и Апостолос Сантос сумели пробраться к святыне Эллады и сорвали флаг со свастикой…
Впоследствии англичане посмеялись над ветеранами греческого сопротивления, разоружив партизан и отдав их оружие полицаям, а такие патриоты, как Манолис и Апостолос, оказались в концентрационных лагерях на безлюдных островах.
Гражданская война разделила эллинов. Целый народ стал заложником большой политики. В этой книге история простых людей переплетается с большой геополитической игрой, в которой они не более чем песчинки.
Но зачастую песчинка, попавшая в глаз, заставляет человека взглянуть на мир совершенно по-иному. Взглянуть так, чтобы разглядеть красоту, любовь, сострадание, найти в себе силы простить даже собственных врагов, по крайней мере тех из них, кто не запятнал свои руки невинной кровью.
Как правило, предательство начинается с трусости. И только трус способен превратиться в беспощадного зверя. Надеюсь, история обыкновенной греческой девушки Катерины не оставит вам выбора. Вы никогда не ошибетесь в том, кто есть изменник, а кто свят в своей любви к родине, и более не будете внимать аргументам софистов, которые готовы оправдать чудовищную измену, найдя сотни объяснений сотрудничеству с нацистами.
Кто-то стал полицаем из-за хорошего пайка, чтобы выжить, кто-то – вследствие обычного человеческого страха и отсутствия альтернативы. У каждого свой выбор…
Мой дорогой читатель, прочитав эту книгу, ты узнаешь, какой выбор сделала Катерина… Перед ней были сотни дорог… Столько же, сколько складок на фустанелле. Но она выбрала одну – ту, которую предатель всегда обойдет стороной.
Владимир Ераносян
Глава 1. Катерина
В этой безвестной критской деревушке, раскинувшейся у Самарийского ущелья в номе[1] Ханья, не было ни одного мужчины, который равнодушно бы взирал на восемнадцатилетнюю красавицу Катерину. Да что там мужчины! Женщины, особенно молодые, не скрывали своей зависти.
Они то и дело злобно фыркали, когда Катерина проносилась мимо заборов со своим узелком, и ее льняное платье могло невзначай вздыбиться на ветру на радость притаившемуся за женской юбкой горе-эвзону[2].
«Эстет женской красоты» тут же отворачивался от подметившей его опрометчивый взгляд жены и принимался деловито навьючивать мула или точить серп на гумне.
Лишнего никто из деревенских себе не позволял. Горцы еще помнили и чтили законы. Нечаянно выроненное слово в этих краях могло стать причиной больших проблем.
Необдуманный поступок мог послужить поводом для суровой мести. А кровная месть как снежный ком! Когда вендетта поглощает горы, деревням вроде этой несдобровать перед неминуемым камнепадом.
Правда, наезжавшие из города к отцу Катерины, кириосу[3] Ксенофонту, самому образованному человеку в здешних местах, торговцы, что представляли себя знатоками жизни, в отличие от деревенщины не особо расшаркивались перед старостой, не забывая намекнуть, что за такую красавицу отец мог бы получить немалую выгоду. Хоть стадо коз «кри-кри», а то и табун лошадей! Ну, может, и не табун. Но двух кобыл уж точно, гнедой и пегой масти, не говоря уж о трех мулах и с десяток овец в придачу…
Ксенофонт супился, хмурил густые черные брови, втягивал щеки, набирал воздух в легкие. Его ноздри раздувались словно у быка, но, не проронив ни слова, он наливал себе чарку критской раки и осушал ее залпом до дна. А затем закусывал свежей россыпью овечьего сыра и выдыхал воздух, игнорируя все эти скабрезности и намеки.
– Вы мне голову не дурите! – крутил ус староста Ксенофонт, переводя разговор в иную плоскость. – Лучше говорите, с чем явились? Неужто скоро война?!
И все гости мгновенно забывали о прелестях дочери уважаемого Ксенофонта, начиная сыпать версиями о предполагаемой измене генералов в Афинах и о том, начнется ли в ближайший год война с дуче Муссолини, этим прохвостом, который возомнил себя римским Цезарем и хочет расширить свою недоделанную империю за счет свободолюбивой Эллады.
2
Эвзон – военнослужащий элитного подразделения пехоты греческой армии, сформированного в основном из горцев.