Если бы это касалось какого-то другого человека, у меня могли возникнуть опасения по содержательной части. Когда ты работаешь в Премьер-лиге, то есть находишься внутри системы, язык сам по себе заползает за зубы и норовит оттуда особо не вылезать. Но вот уж за Евсеева страхов по этой части не было никаких.
Да и в остальном все оказалось проще. Вадим – человек в высшей степени ответственный, и, как только между сборами или чуть позже, между матчами, появлялось «окно» и он прилетал в Москву, – тут же давал о себе знать, и мы встречались. Быть может, даже в ущерб времени для семьи, которого у него и так из-за переезда в Пермь оставалось в обрез.
Меньше трех-четырех часов ни одна встреча не продолжалась, и ни разу Евсеев не прерывал нашу беседу словами: «Мне надо ехать». Работать для него – значит работать, и так было всю жизнь и на всех поприщах. Потому он и стал тем, кем стал. И не случайно тот же Семин осенью 2014 года позвонил именно Вадиму с просьбой за два дня собрать золотой «Локомотив» 2004-го, чтобы отметить десятилетие последнего чемпионства красно-зеленых. Объяснил это мэтр так: «Ты – самый обязательный».
Разумеется, шестикратный чемпион России не подвел.
Два из этих чемпионств были достигнуты в золотых матчах-переигровках. Евсеев – единственный человек в истории отечественного футбола, кто выиграл сразу две такие встречи: одну – в 1996-м за «Спартак» у владикавказского «Спартака-Алании», другую – в 2002-м за «Локомотив» у ЦСКА. «Это никакая не случайность, – убежден Семин. – Золотые матчи выигрывают сильные люди».
А каким был матч с Уэльсом, если не золотым?
Убежден, о таких людях должны знать и читать. Кардиффская легенда не может, не должна остаться достоянием лишь тех, кто видел ее собственными глазами.
Тем временем сам Евсеев уже с головой погрузился в новую для себя жизнь и стремится – с его-то амбициями! – со временем превратиться в главного тренера и многого достичь.
Не сомневаюсь, что и в тренерской роли он, человек с чемпионским сердцем, тоже станет первым.
Для меня тут есть только два вопроса – когда и где.
А почему – поймете из этой книги.
P. S. Благодарим за интервью для этой книги Гаджи Гаджиева, Татьяну Евсееву, Александра Маньякова, Сергея Овчинникова, Олега Романцева, Юрия Семина, Георгия Ярцева.
Благодарим за помощь при расшифровке записей бесед с Вадимом Евсеевым студентов Школы спортивной журналистики А. Шмурнова и И. Рабинера (www.sportjurnalist.ru): Евгения Баламутенко, Екатерину Водяницкую, Павла Климовицкого, Александра Матюнина, Дмитрия Мухина, Романа Пасеку.
Глава первая
Гол для дочки, или как родилось «х… вам!»
В больницу я приехал ранним утром. Дочка Полина перед операцией ночевала уже там, а жена Таня с тещей остались в гостинице при клинике. Я же, прилетев в Мюнхен, снял номер в мини-отеле, у которого была то ли одна звезда, то ли две, – в городе проходил какой-то симпозиум и нормальную гостиницу найти было невозможно. Да и не важно мне это было – думал совсем о другом.
Поехал на метро. Боялся, что в пять утра оно еще не работает – а там толпа народа, не зайти. В Европе жизнь начинается спозаранку.
К шести был в больнице, увидел дочку. Потом ее забрали, но через полчаса привезли обратно. То ли рано еще было для операции, то ли что-то другое – но по новой ее увезли в половине девятого. А нам сказали – идите погуляйте часа три-четыре.
Она-то маленькая, ничего не понимала и не боялась, только спрашивала, что ей будут делать. А вот мы с Таней… Нас ведь бумагу заставили подписать. Страшную. Что в случае летального исхода больница ответственности не несет. Деваться некуда, подписали. Но состояние – не передать.
Пошли с Таней и ее мамой в центр Мюнхена, гулять. По Мариенплац, по Карлсплац – туда-сюда, только чтобы время скоротать. Я старался идти спокойно, эмоций не показывать. Хотя внутри их хватало. Но рядом – женщины, и если еще и я начну истерить… Нет, если ты мужик, то в такой ситуации должен быть непроницаем.
Вдруг пошли звонки. Вначале знакомый спрашивает: «Как дочка?» – «Откуда вы знаете?» – «Да вся страна об этом говорит!» Мы с Таней – в шоке.
В первый момент было неприятно, особенно я встревожился за жену, которой даже в больницу, как потом выяснилось, начали названивать. Все-таки это наша личная история. Любому было бы дискомфортно, и вначале я немного обиделся на Георгия Александровича Ярцева, который всем об этом рассказал. Но спустя некоторое время, поскольку операция прошла успешно, раздражение исчезло. И уже после возвращения из Уэльса в Мюнхен я даже согласился, чтобы Первый канал подъехал – очень уж они об интервью просили.