За несколько часов до выезда Матвей стоял перед неприглядным, распахнувшим свое убогое нутро шкафом для одежды, на фабрике оклеенным какой-то, имитирующей честный шпон, толстой коричневой бумагой и вспоминал, как радовался он, глупец, как счастлив был, когда волок на себе картонные упаковки этого «одежного мебельного гарнитура», как надеялся, что с новым приобретением жизнь изменится, и, непременно, в лучшую сторону, как потом несколько дней мучился в попытках собрать это несовершенное изделие отечественных мебельщиков, руководствуясь тупой инструкцией, используя неполный комплект прилагаемой фурнитуры, вкручивая в стенки из неподатливого ДСП вкривь и вкось уходящие, легко гнущиеся, как будто изготовленные из жести шурупы. В собранном виде изделие представляло из себя мрачно-коричневое, монструозно уходящее под самый потолок, нелепое сооружение, но объема для хранения прибавилось, правда, за счет уменьшения объема и так небольшой комнаты, гордо именуемой в их семье «залом».
О чем тут думать? Большого и мучительного выбора нет. Пальто или куртка? Куртка, короткий черный пуховик, в готовности висит в прихожей, пальто вроде бы не совсем уместно. Лучшие ботинки - та самая гордость китайского производства, черные джинсы Levi`s - вполне приличны, благо черная краска особо не вытирается и прогалин между ног, как и бахромы внизу штанин пока не наблюдается. Любимый лесорубный свитер, пожалуй, не подойдет - слишком кондовый. Есть темно-синяя кофта, вроде бы из Италии, бренд неизвестен, так как, в былое время, внутренний шильдик с названием был срезан любимой на ту пору женой. Почти неношеная, вернее, если быть честным, ношенная изрядно, но по качеству своему итальянскому не потерявшая приличного внешнего вида, между прочим из 100% кашемира, это Матвей помнил твердо. Пусть и тоньше гораздо свитера, но под пуховиком прокатит, на улице отнюдь не морозно. Под кофту футболку, их несколько, но синяя и черная самые лучшие, вороты еще не вытянуты. Так, одну наденем, другую - в сумку, про запас. Чистые носки-трусы. Также в сумку - треники, спортивную курточку, кроссовки, все от Nike, куплено еще во времена относительного благополучия в «Спортмастере», но неплохо сохранившиеся. На голову вязанную шапочку, для тепла, - ту самую, серую снайперскую. Вот, собственно, и все. Довольно прилично, а излишней роскоши, простите, не имеем. Да, не забыть «Спайдерко» захватить, для уверенности. Привычка.
Если б знал Матвеюшка, что его гардеробные буридановы «мучения» по времени феноменально точно совпали с процессами облачения еще двоих мужчин, его скорых визави. К слову, надо отметить, мучения у всех были относительны - от лукуллова пиршества Рома до нищенской Матвеевой трапезы.
***
Все трое мужчин с разной степенью раздумчивости и маетности занимались одним -тщательно подбирали себе гардероб, попросту - одевались. И мы критикуем за это же весь женский род? Боже мой...
***
Выехать Кузьмич решил заранее, собираясь по пути заехать на мойку. Хотелось не представать перед старым приятелем неряшливым опустившимся стариканом. Перед тем, как выезжать, уже в прихожей, Федор Кузьмич вспомнил о студеном уличном ветре и, махнув рукой - «здоровье дороже» - накинул на плечи, поверх своего галантерейного великолепия бывалый и проверенный тулупчик. В машине сниму, в клуб заскочить пару шагов - не замерзну.
Кузьмич во дворе подошел к своей старенькой «Омеге», обошел вокруг, покачал головой, потрогал носком ботинка колесо... эххх... Распахнул водительскую дверь, сел в кресло, механически завел двигатель и задумался. Он страстно любил автомобили, но скрывал эту страсть за неимением ни малейшей возможности... Потом он про себя улыбнулся, - ведь всё теперь зависит от меня, от меня и от этого парня, от нас вместе... всё сейчас впереди, и возможности появятся...
Он очень любил автомобили.
его «Опель» прогревался, а Кузьмич всегда перед поездкой прогревал двигатель, не доверяя суждениям новоявленных экспертов и считая рекомендации «прогревать на ходу» происками автогигантов для уменьшения срока службы и, следовательно, для увеличения продаж, мимо с веселым гомоном пронеслась стайка ярко одетых в разноцветные курточки детишек и улепетнула мимо шлагбаума куда-то на улицу. Посчитав это знаком, Федор Кузьмич не стал ждать прогрева двигателя до полной рабочей температуры, включил передачу и плавно тронулся.Проезжая мимо милой красно-белой церкви у въезда на ТТК, Кузьмич перекрестился и, шумно вздохнув, задумался о предстоящей встрече.