Старушка подала голос:
- Заходите, заходите, добро пожаловать. Радость-то какая - как раз к обеду!
Кузьмичу опять стало неловко. Приглашение к столу прозвучало немного двусмысленно. Он присмотрелся к лицу старухи - ни намека на недовольство предстоящей дележкой пищи и откровенная радость, немного неуместная. По-моему, я рефлексую.
- Здравствуйте, здравствуйте! Меня зовут Федор, Федор Кузьмич!
- Бабушку можно называть Петровной, - поспешил вмешаться Матвей, - не разувайтесь, проходите на кухню.
Федор снял куртку, которую немедленно разместили на вешалке, инстинктивно пригнул голову и прошел на кухню, где немедленно был усажен в угол. На спину от угла повеяло приятным теплом, видимо, в стене проходила труба отопления. «Самое уютное место», - подумал он, устраиваясь поудобнее и оглядываясь.
Кухня выглядела приличнее, чем прихожая, но втроем было уже тесновато. Стандартное жилье основной массы простого населения столицы, наследие «доперестроечных» времен. Сейчас так уже не строят. Бросался в глаза неестественный бордово-розовый цвет обоев. Холодильник большой, но какой-то потертый. Вообще, все старенькое, но относительно чистенькое. Наверное, основная жизнь Матвея проходит именно здесь, потому регулярно производится уборка. Но за пределы кухни этот процесс явно не распространяется.
Стол у стенки, самый обыкновенный, не покрытый скатертью, из некрашеной сосны. Разномастные посуда и приборы на столе до блеска отмыты. Посреди большая глубокая миска, с горкой наполненная чем-то вроде картофельного салата с майонезом. Деревянная дощечка с нарезанным толстыми ломтями свежим хлебом.
«Что-то я не по делу нос ворочу, весь народ так живет», - Кузьмич взял себя в руки, перестал оглядываться и натянул на лицо искусственную улыбку, обращенную к усевшейся напротив хозяйке дома. «Хозяйка» смотрелась неприглядно и вызывала чувство легкой брезгливости. Разговор с ней затевать не хотелось.
К счастью, подоспел Матвей. Подхватил с плиты сковородку, ловко разделил содержимое на три порции и оделил каждого. Выглядело аппетитно - что-то вроде омлета с зеленым луком и кусочками белого мяса. Старушка одной рукой немедленно схватила вилку, другой потянулась за хлебом и начала уминать, одобрительно причмокивая. Хозяин оделил всех едоков салатом из миски, разложив небольшими холмиками на те же тарелки, прямо рядом с омлетом, благо посудины были обширными. Вынул третий табурет из-под стола, сам присел и взялся за вилку. Ел аккуратно, не торопясь.
Попробовал и Кузьмич. Неплохо, очень даже вкусно.
Поели, бабушка засуетилась, намереваясь было мыть посуду, но парень твердо распорядился всё сложить в раковину и идти к себе.
Затем Матвей пересел ближе к стене, по другую сторону стола, подтянул к себе искрящуюся хрусталем красную пепельницу, выглядевшую в окружающей обстановке неуместно роскошно, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на Нестерова.
Кузьмич прокашлялся и приступил к непосредственной цели визита:
- Спасибо за еду, Матвей, просто, вкусно и сытно. Настоящая мужская еда! - опять покашлял и продолжил, - Я, в общем-то, заехал к тебе по делу... Время... Пора уже трудиться начинать. Тянуть резину некогда.
Матвей слушал внимательно, периодически затягивался, когда взгляды их встречались - утвердительно кивал.
- Сначала надо пройти обследование, затем предварительные тесты... потом приступать к тренировкам, пока общим, а как определимся - уже конкретным... естественно, с постоянным проживанием на базе или еще где, я думаю. Откладывать нельзя, сезон идет... а мы с тобой всё же в футбол собрались играть, или как? - Федор коротко хохотнул, примолк и отвел взгляд. Разговор почему-то не складывался.
Еще немного помолчали. Начал Матвей:
- Федор Кузьмич, мне же работа нужна.
Нестеров с готовностью подхватил:
- Конечно, работа, а ты как думал?... Еще какая работа... ты такой работы, я думаю, еще и не видел. Упаришься вкалывать, взвоешь, и об отдыхе мечтать даже во сне будешь, - Кузьмича опять понесло куда-то не в ту сторону, его все время пробивало на неуместный, неподходящий солидному разговору юморок.
- Много первое время платить не будут, конечно, а там поглядим, как дела пойдут, - попытался вернуться в серьезную колею Федор.