Лихо подлетел немало потертый, полугрузовой шарабан модели «Опель», из которого выскочил невысокий и круглолицый, пузатенький и лысенький, а может, тщательно выбритый и сверху, и снизу, румяный мужичок в спортивном костюме и немалого размера красной папкой в руке. Покрутил головой. Кузьмич нажал на клаксон. Мужик обернулся, заулыбался, всплеснул руками, чуть не выронив при этом папку, и бодро порысил навстречу. Кузьмич вышел из машины, они коротко обнялись, похлопали друг друга по плечам, о чем-то недолго переговорили, и папка перешла из рук в руки.
Федор Кузьмич вернулся в машину, захлопнул дверцу, откинулся на спинку и подголовник, на мгновение зажмурив глаза. Потом обернулся к Матвею:
- Вот, теперь все в порядке, поехали, что ли, с Божьей помощью.
Открыл отдельный клапан на папке, вынул оттуда две ламинированные карточки, одну протянул Матвею - сунь куда-нибудь, только не потеряй - завел движок, и воткнул первую.
Матвей повертел в руках карточку. Солидно - современный документ, с радужной голографией, в изящной рамке, красочная эмблема известного на всю страну клуба, а рядом его собственная цветная фотография. Признаться, выглядел он на ней каким-то взъерошенным и слегка напуганным. Еще разок, с удовольствием, глянул на фото, прочел свое имя и бережно спрятал во внутренний кармашек, под молнию.
***
Фотографировались они вместе с Кузьмичом в одном из фотоателье, а потом поехали в клинику спортивной медицины «Лужники» на комплексное обследование. Красивое современное здание с округлыми окнами, идеальная чистота, огромные фотокартины на стенах, любезные улыбки на лицах персонала, встречающихся в пустынных, ярко освещенных коридорах с мягкой мебелью, и полное отсутствие очередей. Педантичность и скрупулёзность этого мероприятия превышала всё ранее Матвеем испытанное в медицинской сфере. Набор специалистов, - терапевт, отоларинголог, хирург, окулист, невролог и прочие, - был привычным. Удивляло новехонькое суперсовременное медицинское оборудованием, невиданное в простых участковых поликлиниках. Рост, вес, зубы, ногти, кожа, нервы, давление, дыхание, реакции, зрение, кровь, моча, - всё было проверено, взвешено, измерено и подсчитано. Возились с Матвеем не поспешно, грубовато-формально, как он привык, а вежливо, долго и тщательно. Даже кровь брали и флюорографию делали с каким-то особым тщанием и пиететом. Тем не менее, Матвей постепенно утомился.
Добило его окончательно, оставленное «на сладкое», под конец, испытание на беговой дорожке, имеющее отношение то ли к кардиологии, то ли к какой другой области медицинской науки, под условным названием «функциональная диагностика». Респиратор на лице, напоминающий противогаз, целиком закрывающий половину лица, газовые трубки, уходящие в слегка жужжащие недра расположенной на стойках компьютерной техники, коротенький хоботообразный вырост на носу маски, множество датчиков, облепивших раздетого по пояс Матвея со всех сторон.
- Начинаем со скорости пять километров в час... повышаем с шагом по два километра... продолжительность бега максимальная, до отказа... Когда дальше не сможете, положите руки на поручни, я начну замедлять дорожку... Вы меня хорошо поняли?...
Снимали показания сердечно-сосудистой, анализировали вдыхаемый и выдыхаемый воздух, другие параметры. На экранах мерцали сложные разноцветные кривые. Матвей в каждом новом осмотре и испытании все более ощущал собственные важность и значимость, это было приятно. Потому на беговой дорожке он выложился без остатка и всерьез устал. Ближе к концу «забега», несмотря на темнеющую пелену перед глазами и шум в ушах, сил ему прибавил вспомнившийся старый армейский анекдот: «...Ну папа, ну покажи, как слоники бегают... Хорошо, сынок... Роота - газы!...».
В финале множество листков с выводами, анализами, распечаток с причудливыми кривыми, заключения и все прочие бумаги поместили в непрозрачную папку, которую Кузьмич безапелляционно забрал себе.
К последнему врачу, аккумулирующему результаты и выносящему вердикт, Некрасов зашел сам, оставив Тяглова дожидаться на кожаном диванчике. Пробыл там сравнительно долго, как показалось томящемуся Матвею, выйдя из кабинета, ободряюще кивнул, и оба немедля отправились к выходу. Уже в машине на вопрос ошарашенного Матвея «как там у меня дела», ответил лаконично - «нормально, в пределах... среднего».
***
Попетляв немного по заросшим зеленью узеньким дачным улочкам, кое-где было перекопано, Кузьмич притормозил перед серым забором из стандартных бетонных плит, увенчанных железными штырями, и с гордостью кивнул: «Вот она, альма-матер, пенаты наши родимые!».