В ушах шумело. Матвей стоял и смотрел на мяч. Ярко сияющий в электрических огнях мячик смотрел на него. Неплохо накачен, - немного туповато и не к месту подумал Матвей. Подошел к мячу, не трогая его, обогнул по кругу. Поднял голову. Шум в голове усилился. Кольцо было почти над ним, только чуть в стороне, едва видимое на фоне ночного неба. Неожиданно остро и точно ощущая положение мяча под ногами, Матвей представил его уходящим сквозь окружность кольца ввысь и сильно пнул пыром. Мяч сверкнул в свете фонарей и умчался через кольцо. Матвей почувствовал слабость в ногах. Остро захотелось подержаться за что-нибудь устойчивое и закурить. Уже потянувшись рукой в карман, Тяглов спохватился и, прикинув траекторию полета, рысью побежал искать его за пределы площадки.
Матвей успел вспотеть от острого ужаса возможности не найти мячик, но, к счастью, он белел в темноте неподалеку на едва различимой грязновато-желтой сентябрьской траве. Тяглов крепко прижал мячик к груди, вернулся на площадку. Голова немного кружилась, но шум утихал, и Матвей привалился к гладкой стенке коробки, расслабил ноги и, скользнув по жести ограды, опустился на корточки. Аккуратно поставил мячик рядом. Вытащил из кармана пачку, ногтями содрал с нее целлофан, с трудом совместил кончик сигареты с пляшущим огоньком зажигалки в трясущихся руках, несколько раз глубоко затянулся.
Вокруг стояла тишина, даже с проспекта не доносилось всегдашнего транспортного гула. Тишина. Площадка. Рядом мяч. Выкурив две сигареты подряд, Матвей встал, постарался привести мысли в порядок. Вышел на середину площадки, выбрал точки на стенках коробки и начал методично бить по мячу, не чувствуя уличного холода и абсурдности происходящего. Мяч всегда попадал в намеченную цель. Всегда. Напоследок Тяглов нашел небольшой кусок деревяшки в углу площадки, поставил на попа и пнул его ногой в направлении кольца. Снаряд точно прошел сквозь кольцо. Повторил еще дважды, по разным целям и с тем же результатом.
Значит, не в мячике дело, подумал Матвей, но благоговейно бережно подобрал мяч и пошел домой.
Дома на кухне Матвей заварил чай. Петровна безмятежно спала у себя в комнате. Матвей под вкусный сладкий чай, одну за другой, докурил пачку почти до конца, пытаясь привести хаотично скачущие мысли хоть в какой-нибудь порядок. Успеха не имел. Когда внизу за окном зашумела дворничиха, гремя мусорным баком, пошел спать. Заснул Матвей крепко, прижимая к груди украшенный яркими нашлепками китайский мячик. Ему было тепло. Спал он спокойно и без снов.
***
Проснувшись, Матвей огляделся. Сквозь шторы пробивался свет. Мячик лежал рядом. Взглянул на запястье, часы, которые он на ночь не снимал, показывали всего лишь 11 утра. Несмотря на недостаток сна, чувствовалась удивительная ясность мысли и бодрость, таким он себя давно не помнил. Упруго поднявшись с дивана, Матвей подошел к окну и раздвинул шторы. На улице было светло и радостно, капельки от недавно прошедшего дождя на осенней листве тут и там оптимистично помигивали сочным рождественским блеском. Деревья замерли в неподвижности, ветки вспыхивал яркими цветными огоньками под пробивающимися сквозь остатки листвы щедрыми солнечными лучами. Ветер если и был, то совсем незаметный. На хмурую осень непохоже. Матвей распахнул окно, с улицы повеяло бодрящей прохладой и свежестью, от промозглого холода и сырости не осталось и следа.
На кухне Тяглов решительно надавил на клавишу электрочайника, - нафиг экономию. Пока чайник шумел, Матвей бурно умылся, расплескивая воду, тщательно почистил зубы.
Окликнул тещу:
- Бабушка, доброго утра, на сковородке картошка, хлеб в холодильнике, поешьте.
Тяглов называл Петровну бабушкой только иногда, в хорошем настроении. Дождался ответа, вернулся на кухню, заварил чаю, отрезал ломоть хлеба и стал думать. Мысли выстраивались стройной решительной последовательностью.
Найти кроссовки, спортивные брюки и куртку. Взять командировочную сумку с плечевым ремнем. Перчатки. Телефон на подзарядку. Паспорт, бумажник, карманный нож. Пальто оставить, достать с верхней полки короткий черный пуховик с капюшоном, купленный еще женой. Лучше теплее, чем мерзнуть, в крайнем случае можно расстегнуться. Серая шапка плотной вязки, которую Матвей называл почему-то снайперской, черно-белый свитер с высоким воротом, названный им же канадским лесорубным. Теплые носки. Джинсы, лучше синие, они просторны. Высокие коричневые, китайские, но удивительно качественные, лицензионные ботинки на толстой рифлёной подошве.