Матвей обмер. Мысли заворочались медленно и тупо. Солнце понемногу клонилось к горизонту, тени удлинялись, еще немного похолодало.
Действо на поле очевидно подходило к концу. То ли тренер замёрз, то ли программа была выполнена, но спортсмены выстроились в одну неровную, подпрыгивающую на месте шеренгу и старательно внимали вещающему им что-то тренеру. Затем тренер коротко свистнул в свой свисток, шеренга разом повернулась в колонну и бойко побежала с поля. Часть из них остались, шустро собирая конусы и мячи в длинные сетчатые авоськи.
- В раздевалку, наверное, греться, - подумал Тяглов.
- Иваныч, погоди, - бородач тем временем неожиданно оказался уже на поле и приблизился к тренеру, - пяток мячиков оставь, я позже сам занесу.
- Кузьмич, ты что? Размяться решил? А как же чайку?
- Ты пока чайник ставь. Плюшки с меня будут, - гоготнул бородач, - а я с приятелем чуток попинаю.
Затем развернулся ко мне и махнул рукой - Чего сидишь, болезный? Давай, спускайся.
- Смотри, без фанатизма. Не май-месяц. Жду в тренерской, - Иваныч велел мальчишкам оставить одну сетку с мячами и бодро потрусил прочь.
Мужик дождался, пока Матвей рысцой спустится к нему, затем оглянулся вокруг. На поле уже никого не было.
- Ну давай, показывай, как не мажешь, - бородач кинул передо мной мяч и махнул в сторону ворот, - пробей.
До ворот на глазок было метров 25. Тяглов сбросил с плеча лямку сумки, она упала на поле. Прикрыл глаза. На него неожиданно нахлынула волна спокойствия, даже безразличия, точнее, некоего фатализма. В голове крутилось где-то читанное: «Делай, что должно, и будь, что будет».
- Куда бить?
- В ворота, куда ещё. Обуви нормальной нет? Про бутсы и не спрашиваю, пуховик хоть скинул бы.
- Обойдусь так. Конкретно, куда надо попасть?
- Таак, - протянул мужик, шагнул ко мне ближе и глянул в глаза. Ростом он оказался пониже Матвея на полголовы, но фигурой неожиданно стройнее и крепче как-то, - бей в правую штангу.
- В верхнюю часть, вниз или в середину?
- В крестовину бей, - мужик начал вскипать.
- Если крестовина - это, то место, где соединяются боковая и верхняя штанги, то я бью.
- Не верхняя штанга, а перекладина. В правую крестовину. Не умничай, а бей!
Упрямо не снимая пуховика, Матвей вытянул ногу в своём китайском ботинке и коснулся мяча. Мяч с готовностью дрогнул. Матвею ярко, в красках вспомнилась дворовая площадка, десятилетние пацаны, глазеющие на взрослого дядьку, яркий мячик в нашлепках под ногами. В ногах потеплело. Матвей чувствовал мяч, площадку, поле, ворота и траекторию, по которой непременно полетит снаряд. Он отошёл на пару шагов назад, развернулся, как мог быстро рванул вперёд и ударил. Нога самостоятельно проделала необходимое движение. Спортивный снаряд сорвался с места, стремительно достиг крестовины, ударился, со смачным чмоканьем отскочил, докатился обратно почти до той же отметины, с которой стартовал и замер. Получилось великолепно.
- Тааак, - опять протянул мужик, - повтори. Туда же.
Тяглов повторил, результат был тем же. Мяч опять отскочил почти на место.
- Ещё раз, - голос бороды был бесстрастен.
Матвей, не глядя на бородача, уточнил: - Могу туда же, но слева по параболе. Или справа. Могу сверху, навесом.
- Давай сверху. Парашютиком. Но в крестовину.
- Хорошо.
Матвей чуть прижмурился, представил в голове нужную траекторию и пробил подъёмом стопы. Несмотря на неуклюжую китайскую обувь, мяч послушно вспорхнул ввысь, отскочил от нужной крестовины, пару раз прыгнул по полю и замер недалеко от ворот. Матвей обернулся. Мужик стоял неподвижно, руки безвольно свисали вдоль тулупа, лицо под бородой покрылось красными пятнами.
- Меня зовут Матвей. Позвольте представиться, - несколько официально и невпопад произнёс Тяглов. Затем прокашлялся и уточнил, - Матвей Тяглов.
После они били и так, и эдак. И в левую штангу, и в правую, и «в паутину», как почему-то называл «девятку» мужик, и в «трёшку», как назывались им же нижние углы, и в разные другие места, с произвольных углов и различных дистанций, лишь бы Матвею было по силам достать до ворот. Кстати, Федор Кузьмич, по ходу дела он так и назвался, все же заставил Тяглова снять пуховик, обуть кроссовки прямо на тёплые носки, благо, размер позволял, натянуть спортивные брюки. Но сути дела это не поменяло. Матвей с одинаковой легкостью посылал мяч туда, куда заказывал бородач, и тем способом, которым требовалось. За мячами азартно бегали они оба, в переменку. Пока не запыхались. Причём, первым почувствовал усталость Матвей.
- Форма у тебя так себе, жиденькая. - буркнул Кузьмич, - А с мячом, собственно, что ещё умеешь?