Среди журналистов раздался дружный смех и аплодисменты. А Лобановский, выждав, пока представители прессы успокоятся, добавил:
— А вот и двенадцать «пострадавших» от радиации киевлян, — Валерий Васильевич жестом указал в нашу сторону. — Как видите, живы и здоровы! Каждый из них готов с честью представлять футбол нашей страны в составе сборной Советского Союза.
…Древняя земля ацтеков буквально жила чемпионатом. Во многих местах появились красочные плакаты с приветствиями гостям на разных языках, среди которых приятно было встретить и наше родное гостеприимное: «Добро пожаловать!» На улицах были установлены дополнительные указатели, которые помогали найти дорогу к стадионам. Со всех сторон слышалась музыка, звучали песни. Отовсюду — со стен домов, из-за широких витрин магазинов, с красочных плакатов — в свои пышные черные усы нам улыбался талисман мирового чемпионата по имени Пике. Этот маленький веселый человечек — зеленый перчик, одетый в футбольную форму и сомбреро, — приветливо встретил нас в аэропорту Мехико, сопровождал по автострадам страны, повсюду мелькал в городах Ирапуато и Леоне, где проходили наши игры.
Что принесет XIII чемпионат мира нам, советским футболистам, и миллионной армии наших болельщиков? Об этом мы друг с другом не говорили. Но, думаю, у каждого из нас этот вопрос был в уме. Футбол — это веселье и уныние. Одна команда побеждает, другая проигрывает, поэтому многомиллионная аудитория телеболельщиков одновременно — люди-то разные! — испытывают радость и грусть, восторг и огорчение. Но при этом никогда не стоит забывать, что футбол — это игра. Не стоит из грусти, навеянной поражением, делать трагедию. Впрочем, как и не следует преувеличивать иные победы. На футбольных полях всегда будут победители и побежденные. Таков мой прекрасный вид спорта, который в дни чемпионатов мира, словно длинный мост, соединяет все континенты. Ведь спорт не имеет границ. Спорт — это дружба и мир. И мы ощущали это на каждом шагу в далекой от Родины и столь гостеприимной в дни футбольной фиесты Мексике.
Наступил день нашего первого стартового матча со сборной Венгрии. Хорошая запевка всегда дорога, и такой матч ждешь с особой тревогой. Но, спустя почти год после мексиканского чемпионата, перечитывая свой дневник, который я там вел, я понял, что именно в тот день нашего старта рухнули все мои чаяния и надежды, связанные со вторым по счету и наверняка уже последним в моей долгой футбольной биографии чемпионатом мира. Я ждал его, тщательно к нему готовился. Учитывая возраст, я отдавал себе отчет в том, что мексиканский чемпионат — мой последний шанс испытать себя на самом высоком уровне мирового футбола. Третьего чемпионата у меня уже быть не могло. Но утром, в день первой игры, я вдруг услышал от Лобановского слова, которые были для меня словно снег на голову в разгар жаркого мексиканского лета.
— Играть не будешь, — сухо сказал Валерий Васильевич, когда пригласил к себе.
Легко представить мое состояние, когда я это услышал. Меня словно окатили ушатом ледяной воды. Не проронив ни слова, я вопросительно взглянул на тренера, мысленно спрашивая его: «Почему?» Конечно же, он понял мой взгляд. Не мог не понять — за двенадцать лет нашей совместной работы.
— Не готов к игре, — тем же ровным тоном сказал мне Лобановский.
«Сразу упало настроение», — записано в моем дневнике в тот день.
…Но в жизни футболиста грусть и восторг нередко бывают добрыми соседями. Так случилось и второго июня — в день, столь печально начавшийся лично для меня, а закончившийся блестящей (иное слово тут неуместно!) победой нашей команды над сборной Венгрии.
Счет уже на второй минуте открыл Павел Яковенко. «Самый быстрый гол на старте чемпионата», — говорили о нем комментаторы. Но истинная ценность этого гола, думаю, не в рекордном времени. Пропустить такой мяч в самом начале игры — это прежде всего нарушение психологического равновесия соперников на поле. По собственному опыту знаю, что забившая «быстрый гол» команда может, как говорится, перевести дух — спокойно вздохнуть после нервного стартового волнения. А соперник в этот момент очень расстроен и ему требуется время, чтобы прийти в себя.
К слову сказать, нечто подобное испытало киевское «Динамо» в ответном полуфинальном матче Кубка европейских чемпионов, весной 1987 года в Киеве. Уже на первых десяти минутах игры с португальским клубом «Порто» из-за ошибок вратаря и отдельных защитников мы пропустили два гола в свои ворота. Это был такой шок, от которого команда не смогла оправиться не только в оставшиеся восемьдесят минут той драматичной для нас игры, но и в последующих матчах, которые «Динамо» проводило в чемпионате страны.