К сожалению, эти истины перекрываются мрачной силой догм, и бывает, что мы сами, чуть сместившись в своем положении в мире спорта, меняем свои убеждения.
С Валентином Ивановым мы провели не один год вместе на зеленом поле и участвовали не в одном спортивном сражении. На моей памяти его уход из большого спорта. Сколько раз в ту пору жаловался он на то, что тренер тихонько, но верно «подталкивает его к обрыву».
— Я еще могу играть и долго быть нужным команде, — не раз говорил в сердцах Валентин. Ему тогда было 33 года, и он был вполне прав.
А в семьдесят третьем Валентин Козьмич Иванов спокойно смотрел на то, как к «краю обрыва» подталкивают меня. Мне только что исполнилось 33 года, и я чувствовал себя так, словно какой–то добрый волшебник сохранил во мне силы юности.
Но судьба неумолима, и час расставания все–таки пробил. До сих пор я еще не понял до конца, что отлучение произошло. Чувство такое, словно и вправду ушел, не попрощавшись, чего–то главного и нужного не успел сказать.
Иногда мне снятся чудесные сны: словно вновь выхожу на зеленое поле. И сердце замирает от предвкушения предстоящего блаженства.
Я просыпаюсь, и глубокая тишина ночи, а не рев переполненных трибун окружают меня. Сердце жалобно ноет. И я уже не могу уснуть. Разные мысли сверлят мозг.
Ради чего я играл! 253 календарных матча без одной замены, 427 официальных выступлений в чемпионатах страны, поединки на Кубок, международные встречи, выступления за сборную…
Не знаю, доставлял ли я радость людям. Но я играл для людей. Своим примером мне хотелось доказать, что спорт, если к нему серьезно относиться, открывает путь к самым высоким вершинам, что футбол — это красота, кипение страстей, истинное рыцарство и мужество, радость и вдохновение. Он учит нас не только искусству обводки, согласованных действий, мудрости комбинаций, но и мудрости жизни. И на всю жизнь мы остаемся верны ему!
КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ
Газеты осенью 1959 года пестрели фотографиями нового чемпиона страны — московского «Динамо». Славили, совершенно справедливо, Михаила Иосифовича Якушина, ставшего вторым в нашей футбольной истории тренером, которому удалось шесть раз привести своих питомцев на высшую ступень пьедестала почета. Писали о возрождении московского «Локомотива» — первого обладателя Кубка СССР, завоевавшего серебряные медали, и о бронзе тбилисцев, сумевших вновь привлечь к себе внимание яркой темпераментной игрой. Отмечали сенсационный успех армейцев Ростова–на–Дону, за два или три года совершивших путь от чемпионов своего города до четвертой команды страны.
О нас говорили мало, но в нашем клубе тоже была своя, правда, незначительная с виду радость: впервые за время существования «дублей» и официальных соревнований между ними первое место выиграли мы. И не просто выиграли, а забили в ворота своих соперников — т. е. дублирующих составов трех «Динамо», «Локомотива», «Спартака», ростовского СКА и т. д. — вдвое больше мячей, чем это сделал основной состав. В турнирной таблице наша команда мастеров вышла на пятое место, отстав от ростовчан на одно очко.
Наступил 1960 год — третий год моего пребывания в команде. Он обещал быть трудным по многим причинам. Во–первых, нескольких наших игроков включили в сборную и предстояли их частые отлучки; во–вторых, как писали газеты, все команды резко увеличили творческое напряжение; и, наконец, самое главное — была предложена новая система розыгрыша чемпионата страны. Вместо 12 команд, игравших друг с другом в два круга, в борьбу за звание чемпиона страны включались 22 клу–ба, представлявших 12 союзных республик. Все они были разбиты на две относительно равноценные подгруппы. Три лучшие из каждой подгруппы входили в финальную шестерку. Причем в финале все начиналось сначала: шесть лучших должны были снова без учета результатов предварительных встреч между ними встречаться друг с другом. В нашу неполную дюжину (11 команд) вошли: динамовцы Москвы и Тбилиси, ростовчане, «Зенит», «Молдова», харьковский «Авангард», «Пахтакор», ереванский «Спартак», «Даугава» и «Калев».
Сейчас эта система уже отвергнута. Но тогда она ставила перед участниками новые проблемы, требовала новых методов подготовки, а главное — умения совершенно по–иному распределять силы на дистанции.