– Я хочу поблагодарить ЦСКА – во-первых, за то, что они выставили на этот матч такой сильный состав, а во-вторых, за то, что забив два-три мяча, они не остановились, а играли в полную силу. Благодаря этому игра получилась очень полезной для нас, – невозмутимо сказал он.
Посмотрев это интервью на обратном пути в Пермь, я тут же вспомнил еще одну игру амкаровских резервистов, завершившуюся со счетом 0:7. Так мы влетели годом раньше в Питере. И вот, тренировавший амкаровскую молодежку до Пошкуса Константин Парамонов после этого матча гневно заговорил о… судействе. Артем Жаворонков, который тогда был у нас пресс-атташе, вынес эти слова в заголовок, и я так и не смог объяснить ему, насколько смешно все это выглядит со стороны.
Вообще, в истории футбола можно отыскать еще один матч, который завершился с тем же самым счетом 7:0 и после которого проигравшие тоже говорили о судействе. Это было в каком-то девяносто лохматом году в Волгограде, где местный "Ротор" изничтожил сочинскую "Жемчужину". Незабвенный Арсен Найденов, тренировавший курортную команду, выступил на послематчевой пресс-конференции и заявил тогда:
– Я возмущен работой арбитров – пятый и седьмой голы в наши ворота были забиты из явного офсайда.
Но это был юмор, мягкий и чисто футбольный найденовский юмор. Шутка из разряда тех, которые в состоянии оценить только те, кто в теме.
У Константина Валентиновича Парамонова с чувством юмора было не очень. Да и с позитивным восприятием жизни – тоже. У меня все время было ощущение, что он немного обижен на "Амкар" – может из-за роли, которую ему отвели в клубе, а может, из-за чего-то другого… Но ведь одно дело – быть футбольной легендой, пользоваться всеобщим уважением и вполне заслуженно почивать на лаврах, и совсем другое – ежедневно подтверждать свой уровнь, причем – уже в другом, новом качестве.
А с тренерством у него получилось, прямо говоря, не очень. Весной 2017-го его команда выдала длиннющую серию из сплошных поражений и откатилась на последнее место в молодежном первенстве России. При этом многие игроки из этой команды были на год-два старше своих соперников, и они должны были хотя бы за счет разницы в возрасте выглядеть на их фоне не так тускло.
Денис Маслов настоял на том, что с пацанами должен работать другой тренер. Ведь развитие футболистов, на которое собирался делать ставку "Амкар", должно было начинаться все же не в основном составе. А Парамонов почему-то совершенно не горел желанием общаться с тренерами главной команды. Была даже совершенно нелепая история, когда Гаджиев хотел попробовать в деле одного из дублеров, выпустив его на замену, а Парамонов все равно оставил его на поле в матче резервистов от звонка до звонка.
Клуб, тем не менее, поступил с Константином Валентиновичем солидно – Парамонов остался в "Амкаре" на какой-то должности. Он, конечно, не скрывал, что хотел бы работать в команде мастеров и ищет варианты трудоустройства в другом городе. И это было понятно – если бы он нашел работу в каком-нибудь клубе ПФЛ, ему бы только пожелали удачи. Но, как выяснилось, Константин Парамонов, получая зарплату в клубе премьер-лиги, исподволь готовил появление клуба ПФЛ в своем родном городе. Что сказать – молодец, придумал себе рабочее место и занял его. Не сидеть же сложа руки.
Пошкус и Парамонов были игроками примерно одного плана – форвардами, бравшими свое не столько техникой, сколько напором и здоровьем. Но какими же разными они оказались по жизни! У Робертаса, которого я прекрасно знал еще по Самаре, где он провел свои лучшие игроцкие годы, собранность и даже неистовство на поле прекрасно сочетались с расслабленной раскованностью в жизни. Он мог, например, глубокой ночью зайти в чат болельшиков "Крыльев" и преспокойно пообщаться с ними, только попросив их о том, чтобы о нарушении режима никто не узнал. При этом Поша абсолютно не парился из-за огромного числа ошибок, которые он допускал при письме на русском. Он прекрасно говорил, хотя системно язык никогда не учил – ни в литовском детстве, ни, тем более, в немецком отрочестве. Азы не только футбола, но и жизни Робертас постигал в академии "Гамбурга", где иногда бывала такая мясорубка на тренировках, что после них порой травмированных набиралось чуть ли не по полсостава.
– Ну почему они все потухшие такие? – сокрушался Робертас после первых амкаровских тренировок. – Ножки убирают, бороться не хотят – совершенно, что ли, ничего им от жизни не надо?
Но постепенно ему удалось встряхнуть команду. У него это очень здорово получалось – с одной стороны, обилие упражнений, связанных с борьбой и единоборствами, на тренировках, и с другой – человеческий, доброжелательный подход к пацанам. На крошечных стадиончиках, где обычно играют дублеры, всегда можно видеть и слышать, как ведет игру тот или иной тренер. Пошкус никогда не пихал игрокам за ошибки – зачем это, если человек и сам наверняка переживает свой промах. Но зато он всегда с удовольствием что-то объяснял и подсказывал, и ни разу я не слышал, чтобы это говорилось с раздражением – чуть ли не главной эмоцией, присущей многим тренерам.