— Вы что, не любите рыбу?
— Я обожаю рыбу! — воскликнул Сабара.
— Тогда кушайте на здоровье, форель — одно из самых старых фирменных блюд этого ресторана.
— Возможно, но я не ем ее в таком виде.
— Вы желаете без гарнира?
— Не в гарнире дело, меня интересует рыба.
— Вы предпочитаете жареную?
— Нет, не жареную.
— С маслом или уксусом?
— Без ничего.
— Приготовленную при вас?
— Нет.
— Послушайте, Сабара, объясните точно, что вы хотите, иначе мы не договоримся до завтра.
— Я хочу выловленную рыбу.
— Как выловленную?
— Ну да, почти живую.
— И вы ее едите…
— Да, совершенно сырую, это вкуснее, особенно…
— Особенно?
— Особенно вместе с костями.
— С головой и хвостом тоже?
— Нет, нет. За кого вы меня принимаете? Я же не дикарь…
Господин Раймон чего только не навидался! Но он не мог сдержаться и сказал, глядя, как Сабара разделывает форель:
— Да, в нашей профессии каждый день узнаешь что-нибудь новое…
ЧЕЛОВЕК С ТРУБОЙ НА ПЛЕЧЕ
— Нет, больше так продолжаться не может. Устраивайтесь как угодно, но я требую, чтобы завтра же, чего бы это нам ни стоило, мы определили свою позицию.
Двадцатого нюня 1949 года, на другой день после катастрофической встречи Франция — Испания (1:5), Жак Годде проводил заседание редакции «Экип». В центре дискуссии находился футбол. Французов разгромили, и следовало во весь голос сказать о том, о чем все думали про себя. Да, нужна была беспощадная критика и конструктивные предложения. Но в данном случае все было не так просто, как могло показаться. «Чего бы это нам ни стоило» Жака Годде заключало в себе целую программу…
Два человека несли ответственность за команду Франции, два бывших игрока сборной — люди очень разные, но объединенные глубокой дружбой: Габриель Ано, технический советник и журналист, и Гастон Барро, селекционер (специалист по подбору игроков) и генеральный секретарь парижской лиги. «Содружество ежа и кролика», — давно уже шептали вокруг.
Габриель Ано был холодным, властным, суровым ко всему и ко всем. «Господин Футбол» никогда не говорил о прошлом, он всегда говорил только о будущем.
Без Габриеля Ано федерация еще долго топталась бы на месте; без него Объединение официальных клубов (ныне Национальная лига) руководствовалось бы уставом дедовских времен; без него федеральная техническая комиссия до сих пор путала бы теорию с практикой; без него не существовало бы профессии тренера; без него Кубок Европы для клубных команд в 1965 году не стал бы реальным фактом, так что странно даже, что этот кубок не носит его имени.
Суждения и мнения Габриеля Ано отдавались эхом по всей Франции, в Европе, в Латинской Америке. Его объявляли то гением, то фантазером. Но он пренебрегал молвой. Лесть и хула были ему равно безразличны…
Гастон Барро, напротив, был человек чувствительный, скромный до самоуничижения, всегда готовый выслушать любой совет. За толстыми стеклами его очков проглядывала лукавая улыбка, а в углу рта неизменно торчал окурок. Барро блестяще играл свою роль. Всякий, кто приходил в его маленький кабинет на площади Валуа, туда, где бьется сердце парижского футбола, получал ответ на свой вопрос. И хотя считалось, что игроков отбирает Барро, формированием сборной Франции занимался Габриель Ано…
В течение трех лет Гастон Барро вел специальную футбольную рубрику в «Экип». И в этом-то и заключалась вся беда… Ибо в то июньское утро 1949 года от специалистов ежедневной спортивной газеты требовалось осудить одного из своих собратьев и сделать это искренне, без какой-либо задней мысли. Вот тут-то и начались споры.
— В конце концов ничто нам не мешает заявить о банкротстве идей, не называя при этом имен.
— И ты называешь это журналистикой?
— А если подбить на это дело Гастона Барро?
— Хитро… но что он может сказать?
— Ограничится подборкой из прессы!
— То есть создадим рекламу другим?
— Ну тогда остается только один выход: нужно поговорить с Габриелем Ано. В конце концов это он нас поставил в затруднительное положение!