Но чу! Что это? В сей страшной каменной могиле мерцает красноватый свет, падающий откуда-то сверху. Неужели вон те, неправильной формы, но достаточно широкие отверстия в складчатом потолке - колодцы наружу, на поверхность?
Не покидая Сумрака, Антон шепчет заклинание левитации и, раскинув руки, словно памятник Гагарину на Ленинском проспекте в Москве, взмывает вверх.
* * *
Антон висит, ухватившись за внешние края отверстия и погрузившись на второй уровень Сумрака. Здесь пронзительно холодно, а камень, за который Антон цепляется скрюченными пальцами, плывет, словно студень. Но падать нельзя. И шевелиться нельзя. И даже дышать нельзя.
Потому что огромная пустота, вырубленная в камне и напоминающая размерами если не Дворец Спорта, то спортзал для подвижных игр, заполнена народом. И среди них ощущаются не только люди, но и довольно сильные Иные. Зал ярко освещен сотнями факелов. Факелы косо вделаны в стену, факелы торчат из крупных камней, разбросанных по залу, факелы пылают в высоко воздетых руках. С потолка многометровой высоты, словно траурные флаги, свисают зелено-бело-синие полотнища.
Как описать эту мизансцену? Наверное, только следуя творческому почерку Виктора Гюго, спрашивающего самого себя и отвечающего самому себе.
Сколько здесь людей? Не меньше сотни.
Кто они? Невозможно разобрать.
Каковы они? Все они одеты в странные просторные балахоны, сшитые из синей и фиолетовой ткани, а лицо каждого из них прячется в тени островерхого капюшона. Впрочем, некоторых мы знаем. Вон у стенки стоит с испуганным видом мальчик Коля. Рядом, молитвенно сложив руги на груди, замер "Афанасий". Где-то в середине толпы и остальные знакомые нам по фанатской трибуне персонажи.
- Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!! - это их шепот колышет спертый воздух подземелья.
И вдруг этот шепот замолкает. И под сводами зала раздается неимоверно мощный, вибрирующий, противно-каркающий Голос.
- Друзья мои. Хорош-шо ли вам меня слыш-шно?
Голос настолько мощен, что после каждого произнесенного слова сдавливает ушные перепонки и екает в животе.
- Да-а, - слитным шипящим шепотом отвечают ему.
- Все ли в курсе, зачем мы сегодня здесь собрались?
- Да-а.
- Наши ряды растут. В прошлый раз нас было восемьдесят восемь, сегодня пришли еще два десятка новичков. Давайте поприветствует новообращенных.
- Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!! - звучит шипящий ответ.
Наконец, Антону удается сориентироваться. Голос принадлежит завернутому в фиолетовую ткань огромному существу со внешностью питекантропа - пожирателя мамонтов. У него лысый приплюснутый череп и оттопыренные уши. Но человеческим предком, а тем более человеком это существо назвать нельзя. Потому что это вампир. В мерцающем свете факелов изредка взблескивают его гигантские железные клыки, а глаза - так просто светятся, словно два уголька.
- Но есть и другая причина, по которой мы здесь собрались, - рокочет вампир. - Пришла пора ежегодного вручения наград. Хорошо ли вы представляете, кому и за что они вручаются?
- Да-а.
- И все же я напомню. Знаете ли вы, кто два года назад посетил все выездные матчи команды "Крылья Советов", включая товарищеские встречи в Антарктиде со сборной полярников и в колонии строгого режима "Черный дельфин" с командой воров в законе?
- Да-а.
- Правильно. Это Славян. Вот он.
И вперед, откинув капюшон, выступает один из присутствующих. Глаза его угрожающе сверкают. Антон смотрит на его дряхлую, сморщенную ауру и видит, что он тоже вампир.
- А в курсе ли вы, кто позапрошлым летом поджег на Кировском рынке дюжину ларьков за то, что в них не продавались шарфики с символикой команды "Крыльев Советов"?
- Да-а.
- Верно, это Диман. Покажись, дружище.
И еще один упитанный и кудрявый юноша с мертвецки-бледным лицом и черными кругами вокруг глаз демонстрирует всем свой вампирский оскал. По залу проносится ободрительный ропот.
- А помните ли вы, кто в прошлом году во время выезда в Питер прямо на эстадио проломил кастетом четыре головы зенитовским щам и две головы тамошним ментам?
- Да-а.
- Разумеется, это Борян. К сожалению, он не смог принять участие в нашем ритуале. Подлые кони сегодня утром сломали ему обе руки, каждую в четырех местах.
- Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!!
Антон ухмыляется.
- Да. Я тоже возмущен, - продолжает каркать красноглазый "питекантроп". - Но для того мы и награждаем лучших из нас, чтобы они сражались за наши идеалы, за наши "Крылья", за нас всех. И чтобы любые раны, полученные в этих сражениях, полностью заживали уже на следующий день. Более того, мы награждаем их бессмертием!
- Да-а.
- А сегодня мы собрались, чтобы вручить эту бесценную награду новому герою. Толян, выходи.
И в середину круга, идиотски ухмыляясь, выходит уже знакомый нам "Гиббон-орангутан".
- Напомню. Это он и в дождь и в снег, и в грозу, и в мороз безусловно посещает все матчи "Крыльев". Это он на протяжении многих лет еженедельно приносит в общую кассу несколько мобильных телефонов, отнятых у разных лохов. Это его в позапрошлом году "мясные" пырнули заточенной арматуриной, а в прошлом столкнули с трибуны, и он 50 метров катился головой по ступенькам. Это он на вчерашнем матче с подлым "конями" выдрал двадцать восемь сидений и откусил два вражеских уха, а после матча раздолбал окошки в четырех троллейбусах. Достоин ли он награды?
- Да-а! Ооо!!! Ууу!!! Ооо!!! Ууу!!!
- Ну что ж. Я в вас не ошибся. Тогда приступим.
Напряженное молчание ему ответом.
- Друзья мои. Сегодня для вас приготовлен сюрприз. Толян получит свою новую силу в обмен на кровь одного из подлых "коней", захваченных вчера.
"Питекантроп" театральным жестом стягивает тряпку с какого-то камня, лежащего в центре круга, и всем становится видно, что это не камень, а крупный молодой человек лет 18-19, одетый в красно-синие армейские одежды. Впрочем, такого же цвета у него и кисти рук, стянутые за спиной веревкой, и избитая физиономия. Он встает на колени, дико озирается и сорванным голосом кричит:
- Да вы совсем охренели? Да вы знаете, что вам за это будет? Да завтра же сюда приедут сто тысяч наших бойцов, они ваш поганый городишко на уши поставят!
И все сто человек собираются броситься к нему и немедленно затоптать его в кровавое мясо. Но главный вампир коротким властным жестом останавливает толпу.
- Не надо. Он по другому за свои глупые слова ответит.
И Антон понимает, что сейчас произойдет. Сейчас вампиры инициируют Толика, то-есть укусят, а первые глотки человеческой крови он отопьет из горла пленного болельщика команды ЦСКА.
И тогда он одним прыжком выскакивает и из колодца, и из Сумрака и, потрясая двумя заряженными боевыми жезлами, громко командует:
- Ночной Дозор! Всем выйти из Сумрака!!!
* * *
Тоненько звякают оконные стекла, в открытую форточку влетает короткий порыв ветра.
- Что это? - Симеоныч поднимает гудящую голову.
- Да какой-нибудь грузовик по соседней улице проехал, - успокаивает его Базиль.
- Да нет... это что-то другое. Я чувствую. Я всегда чувствую, - Симеоныч поднимается со стула и, пошатываясь, направляется к двери: - Дежурный! Сводку за последние пять минут.
- Землетрясение... В городе землетрясение силой до четырех баллов по шкале Рихтера! - задыхающимся от волнения голосом кричит дежурный.