— О-ОдИн! — последний раз проревел гало-рок музыкант приветствие к главе пантеона скандинавских богов, после чего пошел на камбуз, бесспорно за сигаретами и ромом.
— Мне все больше нравится этот парень, — тихо промурлыкала она себе под нос, потом покрутила прожектор, и удостоверилась, что берег в полста метрах слева по борту. С остальной диспозицией можно было разобраться позже, и она выключила прожектор (незачем разряжать аккумулятор). Теперь светила лишь лампочка в ходовой рубке, и пробивался свет из иллюминатора — там на камбузе Сван что-то искал… И нашел. Он появился на палубе, с бутылкой рома, бутылкой тоника, и связкой бананов.
— Это для начала, — пояснил он, — тебе ром чистый, или желаешь разбавить?
— Пару унций чистого, — ответила Елена, — и дай сигарету.
— Ты же вроде не куришь вообще, — заметил Сван, протянув ей сигарету и зажигалку.
— Угу. Я вообще не курю, и не пью неразбавленный ром. Но когда такое…
— Ну! — он сложил продовольствие на палубу и, переполняясь эмоциями, постучал себя кулаками в грудную клетку, — Ну, ты признаешь, что я реальный викинг?!
— Ты не просто реальный викинг, ты даже лучше! — торжественно заявила она.
…На этой позитивной ноте, они выпили неразбавленного рома, закусили бананами. И наступила приятная релаксация после нервного ходового дня (включая тот финальный морской слалом, который потребовался, чтобы попасть в лагуну). Теперь можно было обсудить дальнейшие действия. Теоретически (т. е. по программе) тут на атолле Астов японские гиды из круизной фирмы UHU должны были встретить путешественников, и организовать ужин, отдых, а утром провести тематическую экскурсию: «Сейшельские пираты XVI–XVII веков и поиски пиратских кладов на атолле Астов в XX веке». Но, никаких признаков японского комитета по встрече не наблюдалось.
— По-моему, — заметил Сван, плеснув в кружки еще по порции рома, — из-за этой фигни, случившейся со спутниковой коммуникацией, все графики круизов развалились.
— И черт с ним, — сказала Елена, — ужинать мы уже сами начали и, сами продолжим.
Если вы легли спать в абсолютно незнакомом месте, не совсем трезвыми, и после двух непростых дней, то не надо удивляться, если поутру вам что-либо привидится. Елена с пониманием отнеслась к объекту, очевидно, галлюцинаторной природы: серебристому гидроплану, к поплавку которого был пришвартован оранжевый блин, а на этом блине отдыхали три голых зеленых гуманоида (видимо, папа, мама и малыш). И еще штрих к галлюцинации: около правой руки зеленого гуманоида-папы лежала машинка NAKS (в военном деле известная, как «китайский укороченный автомат Калашникова»).
«Не следовало вчера пить третью порцию рома», — такой была первая мысль Елены при взгляде в иллюминатор. А вторая мысль была озарением… Тут проснулся Сван Хирд.
— Ой, блин, что это?!.. Мы же вроде не пыхали вчера вообще…
— Все ОК, — невозмутимо ответила Елена, — это просто акваноиды.
— Акваноиды? — переспросил он, — Ну, вижу. Только почему они на самолете?
— Сван, а почему бы акваноидам не быть на самолете? Это, кстати «BN-Islander». Их по Индийскому океану летает больше тысячи. Обыкновенный крылатый микроавтобус.
— Э-э… А почему у этого парня пушка?
— Сван, а почему у нас с тобой пушки?
— Э-э… Ну, ты сама сказала, что купила пушки на всякий случай.
— Вот, и они, наверное, купили на всякий случай. Ладно, пора здороваться.
С этими словами, Елена вскочила с койки, завернулась в пляжную накидку, медленно выбралась из каюты на палубу, держа руки на виду.
— Привет, друзья!
— Привет, мэм Елена! — отозвался акваноид-папа, широко улыбнулся, и приветственно помахал ладонью, — Я Текле Мангас, пилот мистера Гарри, который ТМИП!
— Который кто? — переспросила Елена.
— Который ТМИП! — повторил акваноид, — Это значит: топ-менеджер инвестиционных проектов нашего народа. Вот. А это моя девушка, Рарту.
— Привет! — включилась акваноид-мама и тоже помахала ладошкой.
— А это, — продолжил акваноид-папа, — наш мальчик, Хайле, он родился три дня назад.
— Ого! — воскликнула Елена, — И вы его уже берете с собой летать на гидроплане?
— Малышу надо быть с мамой, — заметила Рарту (явно не поняв удивления голландки).
— А пушка должна быть у папы! — пошутил Сван Хирд, тоже вышедший на палубу.
— Правильно, мистер Сван! — согласился акваноид-папа и, для убедительности, хлопнул ладонью по корпусу «китайского укороченного Калашникова».
— Мистер Текле Мангас, а откуда вы нас знаете? — поинтересовалась Елена.
— Мне про вас сказал мистер Гарри. А ему сказал Окаторо Митари из правления UHU, компании, которая вас обслуживает. Вот, мы прилетели, привезли вам припасы. И, мы приглашаем вас сначала выпить чашку очень хорошего кофе прямо в этом самолете.
— Э-э… — протянул Сван, — …А откуда в самолете чашка очень хорошего кофе?
— Это такой самолет, — сказал акваноид-папа, — вот, увидишь.
— Aniga iyo wiilka dabaalan doonaa, — сказала акваноид-мама.
— Wanaag, — ответил акваноид-папа, и пояснил для голландцев, — Рарту говорит, что она останется тут, поплавать с мальчиком. Это правильно. Когда девушка кормит грудью, крепкий кофе пить нельзя, а слабый кофе, это фигня. Лучше мы попьем кофе, а потом принесем Рарту и Хайле свежее кокосовое молоко из холодильника, очень полезное.
Пока шло это объяснение, акваноид-мама нежно взяла малыша на руки, и вместе с ним плюхнулась в воду.
— Ого… — тихо выдохнула Елена, — …А не опасно так делать?
— Мы нйодзу, — лаконично ответил Текле Мангас, — а сейчас идемте пить кофе.
Гости были изрядно озадачены элитным интерьером салона с габаритами 4x15 футов. Количество сверхдорогих финтифлюшек, изобретательно (и по-своему рационально) размешенных на площади всего 6 квадратных метров, выглядело необъяснимым…
— Текле, — окликнул Сван, — а зачем тут столько понтов? Золото, самоцветы, арабески?
— Тут все по заказу султана Омана, — пояснил акваноид, — а полгода назад мистер Гарри забрал у султана этот самолет, но ему жалко было это менять. Красиво сделано.
— Э-э… Текле, я не понял, как Гарри забрал самолет у султана?
— Так, — акваноид пожал плечами, — султан был ему должен. У них кое-какой бизнес.
— Подводный платиновый рудник? — спросила Елена, припомнив некоторые слухи.
— Да. Платиновый Эльдорадо, пятьсот миль к востоку отсюда.
— У нас это есть в программе! — обрадовался Сван, — Вроде экспедиции на субмарине с выходом на дно. Почему-то там сказано: глубина тысяча футов. Опечатка, наверное.
— Нет, — сказал акваноид, — все точно. Там глубина триста метров. Это тысяча футов.
— Блин… — тихо прошептал гало-рок музыкант, — …Как там выходить на дно вообще?
— Не забегай вперед, — встряла Елена, — давай сперва решим проблему с компьютером.
Сван кивнул в знак согласия и повернулся к акваноиду, который как раз разливал уже сваренный бешено-ароматный кофе в золотые чашки.
— Текле, а ты не в курсе, этот японец, Окаторо, что-нибудь говорил про компьютер?
— Нет, я не знаю. С ним же мистер Гарри разговаривал. А что не так с компьютером?
— Все не так. Понимаешь, через этот компьютер подключено все: и мотор, и штурвал. Компьютер дурацкий вообще. Ему нужна обязательно спутниковая сеть, и когда сеть пропала, он завис на хрен. И получилось, что у нас ни хода, ни управления.
— Но, тогда как вы пришли на Астов? — удивился акваноид.
— А так, — снова встряла Елена, — перерезали провода, и завели мотор.
— Я понял! — акваноид широко улыбнулся, — Так в Аддис-Абебе угоняют автомобили.
— Так везде угоняют автомобили, — уточнила Елена Оффенбах, — проблема в том, что в океане сложно ориентироваться без электронной навигации. Сюда Сван привел нас по астролябии, но идти дальше в подобном стиле нежелательно. Как в примере про угон автомобилей, такая схема подключения удовлетворительна только на короткое время, нужное чтобы перегнать похищенное транспортное средство в гараж-мастерскую.