— Да, сэр.
— Ты возьмешь двух пассажиров: Иоганна Вилворта и Гарри Лессера. Их тебе передаст офицер Даллахат перед вылетом. Там, в Сомали, ты отдашь их полковнику Хафун-Ади. Полковник Хафун-Ади может оставить себе Вилворта, если хочет. Это справедливо.
— Да, сэр.
Возникла пауза. Эмир эль-Обейда что-то сосредоточенно обдумывал, и примерно через минуту принял решение.
— Если полковник Хафун-Ади захочет оставить себе Лессера тоже, то постарайся как-то отговорить полковника. Но очень осторожно, без ссоры. Нельзя подвергать моего сына опасности. Если полковник будет настойчив, то пусть оставит себе Лессера, ты понял?
— Да, сэр.
— Ты возьмешь мой «Twin Otter», тот, что у меня в ангаре под номером восемь, и двух пилотов, Измаила и Кемала. Они верные люди, но приглядывай за ними.
— Да, сэр.
— Выполнишь все, как надо, — добавил эмир, — получишь награду. А теперь иди.
— Да, сэр, — снова ответил Хэнк, и пошел готовиться к особой миссии.
…По дороге через сад виллы, он мельком увидел четверых младших детей эмира. Они играли под присмотром четырех теток, закутанных, несмотря на жару, в балахоны (как полагается по шариату). Тут Хэнк, для контроля своего внутреннего состояния, быстро нарисовал в сознании картину:
В руке — привычный армейский пистолет «SIG-Sauer» с картриджем на 20 патронов.
Приказ на зачистку получен. Маршрут отхода виден.
Порядок работы ясен: сначала — по выстрелу в тех двух детей, что повзрослее. В ином случае, они могут убежать. Стрелять надо в корпус — вот так. Они падают, остальные, ничего не понимая, замирают на месте. Отличные мишени. Теперь выстрелы по двум маленьким детям — очень удачно, что они перестанут вертеться. Теперь четыре тетки. Вероятно, они впадут в ступор, но даже если побегут, то будут путаться ногами в этих балахонах. Легкая мишень. Стреляем в область между лопаток. Задание выполнено.
Бывший лейтенант разведки США Хэнк Торнтон (мысленно) убрал пистолет в кобуру, посмотрел на часы и проверил время. Девять секунд. Неплохо, хотя бывало и лучше. А главное: эффект веритации — блокада агрессивности (наряду с блокадой лжи) — начисто отсутствовал. Возможно, потому, что действия (субъективно-реалистичная имитация действий) были мотивированы не агрессией, а эмоционально-нейтральным желанием ликвидировать всех обитателей этой виллы. Не по злобе убить, а для пользы дела, как убивают грызунов, расплодившихся в подвале.
«Эх, лейтенант, — тоскливо сказал себе Хэнк, — похоже, сильно тебе покалечили мозги. Раньше ты бы не смог стрелять в детей. Рука бы не поднялась. И это правильно. Есть недопустимые вещи. Но теперь — вот. Наверное, надо будет как-то исправить все это в мозгах. Только не сейчас. Потом — если я выкручусь. Если получится…».
Бывают мгновения перехода, когда то, что раньше выглядело невозможным, внезапно становиться простым и легким. Такой переход случился у Элама и его команды. Шли обычные работы в 15-метровом слое воды, но все парни почувствовали, что находятся в своей стихии. Ведь пребывание в удивительном мире кораллового рифа не требовало от «оливковокожих» заботы о том, сколько воздуха осталось в легких. Сегодня они уже не просто знали это, а чувствовали. Между сотней секунд без дыхания, которые имеются в запасе у обычного здорового человека и тысячей безмятежных секунд без дыхания у «оливковокожих» была пропасть. Та пропасть, которая отделяет обитателя суши (пусть даже неплохо плавающего) от настоящего обитателя моря.
Когда парни ощутили себя морскими существами, и начали работать под водой так, как будто находились на обыкновенной наземной строительной площадке, дело поехало в темпе, невообразимом еще вчера. Заливка точечных фундаментов. Монтаж стальных фермовых конструкций. Раз-раз-раз, ярус за ярусом — мощные косоугольные решетки, площадью, как футбольное поле, выросли от дна до поверхности, а верхний ярус стоял немного выше уровня воды — как и положено. Работа закончилась 18 января вечером. Сегодня утром делать было нечего, и «комсостав» расположился для завтрака на краю одного из понтонов — поговорить в узком кругу о ближайшем будущем. Кроме самого формана Элама, и трех его мичманов, присутствовал офицер звена-97 Людвиг Фауст, симпатичный парень, германец, ровесник Хэнка. Оливковокожий, понятно…
Он-то и сообщил о том, что сегодня Администрация перебросит их на новый объект, в какую-то зону к югу отсюда. При этом, будет создана укрупненная команда: бригада-9, состоящая из трех обычных звеньев и двух сдвоенных звеньев грузчиков.
— Дела… — произнес малаккский китаец, мичман Джек Юйси, — …А почему так?
— Хрен знает, — тут Людвиг пожал плечами, — ходят слухи, что несколько звеньев плохо показали себя на DiG, и попали под Особую Процедуру.
— Бывает… — пробормотал Гопал Хошаб, пережевывая кусочек лепешки с сыром.
— Значит, — сказал Лумис Нбунгу, — у рабовладельцев не хватает рабов, чтоб работать по графику, и начинается перетасовка.
— Аккуратнее с терминами, — сказал ему Элам Митчелл, — и вообще, сменим тему.
Лумис, знавший, что форман зря приказывать не будет, согласно кивнул, повернулся к Гопалу Хошабу, и спросил:
— Слушай, ты совсем-совсем не ешь мясо, да?
— Совсем не ем, — подтвердил индус.
— А почему? Религия что ли? — продолжал любопытствовать кениец.
— Нет, — Гопал покачал головой, — Веды не запрещают мясо. Просто, понимаешь, у нас климат такой же жаркий, как у вас, а людей очень много. И к мясу прилипает зараза, потому что мухи… Ну, представь.
— Мужики, блин! — возмутился Элам Митчелл, потреблявший сэндвич с беконом.
— Ой! — кениец в притворном ужасе закрыл голову руками, — Мы рассердили формана!
— Вообще-то, — сказал Джек, — действительно тема у вас нехорошая для завтрака.
— Лумис, а к чему ты завел тему про мясо? — спросил Элам.
— Ну, честно, форман, я хотел про тунца спросить. Будет ли Гопал кушать тунца? Тунец такая рыба, которая почти мясо. Хорошо для силы. Вот я и спрашиваю.
— Я тунца не пробовал, — ответил индус, — если попробую, то узнаю, как пойдет.
— Ясно, — заключил Элам, и хлопнул себя по коленям, — Лумис, на новой зоне займешься вопросом поиска и олова тунца для улучшения качества питания.
— Но, форман, почему я? Почему не все?
— Потому, Лумис, что кто-то должен быть ответственным за эту тему. А кто тебе будет помогать, это уже решите в команде, методом волонтеров.
— Я буду помогать, — сказал старшина грузчиков, Хуа Лун-Фен.
Он возник, по обыкновению, как призрак. Только что никого рядом не было — и вдруг пожалуйста: стоит в шаге от младшей офицерской группы. Волшебство, что ли…
— Я, — продолжил он, — умею бить гарпуном, а гарпун могу сделать из обрезка арматуры.
— ОК, принято, — согласился Элам, — завтра нас перекатит на новую зону, и когда полицаи смоются, можно выкроить время для охоты. Я не знаю, добудете ли вы тунца, но любая хорошая рыба пригодится. Сашими кто-нибудь умеет делать, а, мужики?
— Сашими у японцев, — ответил Джек Юйси, — а я могу делать юйшен, это сырая рыба по нашей системе. Я вообще из рыбаков родом. Моя фамилия значит: «рыба счастья». Вот, мужики, была бы лодка и сеть, я бы такой рыбы наловил! Но где взять… Эх…
— Тс! — прошипел Гопал Хошаб, — Шпик ползет.
— Вот бы кого гарпуном… — мечтательно прошептал Лумис Нбунгу, глядя на мужчину, ведущего маленькую разъездную лодку-моторку в их строну.
— Никто этого не слышал! — строго сказал Элам, — И ты, Лумис, тоже. А то будет DiG, и сообрази теперь: хорошо ли получится?
— Я соображаю, форман! — тут кениец подмигнул, — Я не зря читал эту твою колдовскую книжку, да! Пусть шпики бьются жопой об землю, никакой DiG мне не страшен!
— Тихо, черт! — совсем строго одернул их Элам, а про себя подумал: «надо же, Лумис не настолько прост, как казалось, а я-то думал, он ищет у Фрейзера заклинания».