Елена негромко хмыкнула, обдумывая этот прикладной психологический концепт.
— Знаешь, Тиктак, идея, конечно интересная. Но уж слишком расистская.
— Исламисты это не раса, а религия, — заметила Тиктак.
— Да, — сказала Елена, — но в твоей идее исламизм это раса, даже вид, что неправильно.
— Ну, и что? Это инженерное упрощение. В технических задачах так всегда делают.
— Верно, Тиктак. Это с одной стороны. А с другой стороны, я несколько раз видела, как применяют инженерные упрощения к людям, и это чертовски хреново выглядело.
— Понимаю, — эскимоска-пилот вздохнула, — ты ведь была полисменом-миротворцем.
— Да. Я там насмотрелась дерьма, поэтому с осторожностью отношусь к таким вещам.
— Я понимаю, Елена. Это как у меня после случая с заклинившим элероном. Авария не случилось, я успела справиться с проблемой. Но я тогда сдрейфила, и с тех пор всегда трижды проверяю механизацию плоскостей. У тебя что-то вроде того, верно?
— Да, Тиктак. Вроде того, но только с той разницей, что я каждый раз не справлялась с проблемой, и происходила авария. Миротворчество, по сути, такая херня. Ну, ладно, я сползла куда-то. А у нас интересный круиз, классная компания, давайте веселиться!
— Вот! — поддержал Сван Хирд, — Слава Одину! Наконец-то прозвучала умная мысль! Я мгновенно хватаю эту мысль за хвост и говорю: Эй, девчонки, хотите получить самый вкусный обед в истории воздухоплавания?
— А не рано для обеда? — спросила Елена.
— Так, я же еще не приготовил! Ты думаешь, это тяп-ляп и все? Это тебе не бомж-пакет наподобие «Uncle Ben’s» залить кипятком, сожрать, и ждать, когда заболит брюхо! А, согласно исследованиям ученых-биологов, брюхо от всякого такого дерьма быстрого приготовления непременно заболит, если не с первого раза, так с пятого. Так вот: я не позволю таким чудесным девушкам так жутко питаться! Я приготовлю свежего тунца методом, придуманным викингами для торжеств в морском набеге!
— М-м… — Елена была удивлена, — …А откуда ты возьмешь свежего тунца?
— Это же элементарно! Из блока экстренного питания!
Тут самое время сказать несколько слов об интерьере жилой части этого дирижабля.
Кабина была корпусом круизной мини-яхты, смонтированным вместо снятого блока лазерной подсветки (дирижабль ведь исходно был беспилотным носителем рекламы). Соответственно, был кухонный уголок-камбуз с электроплитой и холодильником. И (необычная деталь!) рядом с холодильником стоял черный кубический контейнер со знаком «молния» и надписью: «Emergency battery. Danger! Super-high voltage». Гало-рок музыкант, пренебрегая опасностью сверхвысокого напряжения, открыл этот контейнер, после чего, жестом иллюзиониста извлек оттуда тушку рыбы примерно метр длиной и никак не меньше пяти кило весом. Далее он, под восторженные восклицания девушек, выставил из того же контейнера на стол тетрапак калифорнийского рислинга (объемом, кажется, галлон), затем огромную сковороду, и затем мешок крупной соли.
— Откуда клад? — спросила Елена Оффенбах.
— Все просто, — пояснил Сван, — несколько автографов ребятам-янки с военной авиабазы, прикрывающей эмиратских ваххабитов от нападения более многочисленных шиитов с восточной стороны залива. Эти ребята-янки четко знают, что и где тут брать.
— А зачем столько соли? — поинтересовалась Тиктак.
— Я начну готовить, и ты увидишь, — пообещал он, — так что передай руль автопилоту.
Метод викингов оказался очень несложным. Рыбья тушка целиком закапывалась в чуть увлажненную соль на сковородке. При нагреве получалось нечто вроде окаменелости с печеной рыбой внутри. В финале надо было только разбить соляную корку, удалить ее вместе с чешуей, и вот: добро пожаловать к столу. Совместный жор, кстати, сплачивает экипаж. Особенно, если это сопровождается умеренной (для настроения) выпивкой. В какой-то мере, Тиктак успела подружиться с Еленой и Сваном еще на Суматре, в ходе псевдонаучных развлечений на супервулканическом озере Тоба. А сейчас…
…Сейчас она решила, что с этими ребятами можно обсуждать даже вопросы, которые подходят лишь для круга близких друзей. И она спросила:
— Что вы думаете про Олафа Тюрборга?
— Ну, отозвался Сван, — я-то его только мельком знаю. Это скорее к Елене.
— Да, наверное, ко мне, — подтвердила Елена, — а что конкретно интересует, Тиктак?
— Как бы сказать… — эскимоска задумалась, — …Может, это уже не имеет значения, но хочется разобраться. Мы, эскимосы, любознательный народ.
— М-м… Тиктак, ты сказала это таким тоном, будто вы были вместе, но расстались.
— Близко к тому. Мы не расстались. Просто, у нас была мысль пожить вместе. Но, эта интересная мысль как-то увяла, а Олаф уже улетел в Данию. Вчера он звонил оттуда, спрашивал: «Как дела?». Я ответила «ОК», и что-то вроде «Еще перезвонимся».
— М-м… — снова буркнула Елена, и посмотрела в глаза эскимоске. — …Что не так?
— Ну… — тут Тиктак чуть заметно пожала плечами, — …Что-то вроде ревности.
— Э-э… В смысле, ты приревновала, или в смысле он приревновал?
— Второй вариант, Елена.
— У-упс… Значит Олаф тебя приревновал… А к кому, если не секрет?
— Вы будете смеяться, ребята. К эмиру Эль-Обейда.
Сван Хирд сделал вид, будто нижняя челюсть падает от удивления.
— Ну, вообще! Я мало знаю Олафа, но как-то это на него непохоже, вроде.
— Вроде непохоже, — ответила Тиктак, — но, я сверилась с моей любимой книжкой по прикладной психологии. Все совпадает: наводящие вопросы мне и общим знакомым, и всякие кривые заходы. По книжке: типичные современные мужчины, это параноидные собственники в сексе. Такие партнеры меня устраивают не больше, чем на один вечер. Просто мне показалось, что Олаф выше такой херни. А на практике… Жаль конечно.
— Гм… — буркнула Елена, — …Знаешь, Тиктак, по-моему, тут все сложнее.
Услышав такой тезис, Тиктак вдруг застыла, став похожей на легендарных эскимосских охотниц, способных много часов неподвижно сидеть в засаде для единственного точного выстрела из лука по жирному полярному гусю. Она ничего не спрашивала, а интуитивно чувствовала, что новая подруга готова сказать нечто важное. Елена поняла: увиливать и отмалчиваться будет просто нечестно, и начала излагать (выражаясь по-научному) свою «первичную феноменологическую гипотезу».
Елена начала с того, что женщины и мужчины по-разному подвержены общественному мнению. Для женщин мнение окружающих важнее в материальных темах (например, в вопросе выбора покупок), а для мужчин — в гуманитарных темах (секс, успех, статус).
Ужасен прессинг общественного мнения для мужчины, когда эти три темы сплетаются.
Теперь рассмотрим конкретного Олафа Тюрборга.
Вернувшись после успешных миротворческих миссий в ореоле (статусе) почти героя, к родным берегам, в свой дом, к своей жене, и рассчитывая далее на успешную карьеру в авиации, он вдруг оказался у разбитого корыта. Жена выпихнула его из дома, присвоив большую часть материальных благ (почти все, строго говоря). А естественный в таком случае период депрессии, довершил персональную катастрофу «рыцаря неба».
Капитан Олаф Тюрборг стал бездомным лузером, устроившимся на не престижную и тяжелую работу вахтового воздушного извозчика для северных нефтяных платформ. В большинстве случаев туда падают с пилотского Олимпа травмированные, и спекшиеся пьяницы, и тихо дорабатывают до пенсии без надежды на какое-либо повышение.
Но, Олафу случайно улыбнулась удача — он (именно он!) оказался нужен начальству…
Тут Елена замешкалась. Тиктак мгновенно это заметила, и напрямик спросила:
— Олаф оказался нужен из-за тебя?
— Да, — Елена кивнула, — об этом, наверное, болтают так и сяк.
— Болтают, — подтвердила эскимоска, — что у тебя с Олафом был незабываемый военно-полевой роман, и «Arctum SBA» командировал Олафа к тебе в койку, чтобы получить выгодный подряд на логистику Футурифа, где у тебя неформальный авторитет.
— Понятно, Тиктак. А что еще?
— Еще болтают, что ты сразу поняла: дирекция «Arctum SBA» хочет с помощью Олафа рулить тобой через койку, а как подряд срастется, так Олафа вышвырнут из дирекции филиала на Футурифе. Но ты только поматросила Олафа, чтобы освежить романтику в воспоминаниях, и выставила за дверь без объяснений. Еще, ты потребовала для Олафа «золотой парашют» с пакетом акций. Тоже дань романтике. Вот, такой спектр слухов.