Теперь осталась техника. Акваноиды вывели буксир с базы на банке Фарадея и, после типовых маневров (несколько осложненных волнением, ветром и проливным дождем), оттащили мега-яхту на старую позицию в полутора милях от рифов. Настала очередь султана выполнять сделку. Где-то через час, с мега-яхты лебедкой был спущен на воду надувной спасательный рафт — бублик с тентом. И шторм погнал эту легкую штуку по направлению к мелководной банке, где волны с грохотом рассыпались у линии рифов.
Еще час, и рафт был пойман — протащить его на спокойную воду в акватории банки не составило особой проблемы. А вот следующая фаза… Лейтенант Торнтон внимательно посмотрел на Гарри Лессера и предложил:
— Может, глоток рома перед этим?
— Спасибо Хэнк, но… — тут Гарри покачал головой, — …Не тот случай, чтобы пить для храбрости.
— Как скажешь. Нет — так нет. Надевай спецодежду, и пойдем.
— Угу, — молодой бизнесмен надел и застегнул на себе рыбацкий комбинезон и, вслед за лейтенантом, вышел на открытую палубу, залитую водой примерно по пояс. Бублик с оранжевым тентом уже был выведен прямо сюда, а двое акваноидов, одетые только в брезентовые шорты с широкими поясами, стояли около расстегнутого клапана. Сразу последовало сообщение:
— По арифметике все четко: семь «холодных», как заказывали.
— Мне лезть туда? — спросил Гарри.
— Наверное, так проще всего, — сказал Торнтон, — эй, парни, держите рафт крепче, чтобы Гарри мог спокойно опознать «холодных».
— ОК, шеф, — раздался ответ, и оба акваноида налегли на рафт, зафиксировав его.
Молодой бизнесмен сжал зубы, и полез внутрь.
Его ждало зрелище, которое (он понял это) никогда не получится забыть.
Да, все семеро тут. Они лежали, как серые куклы из мягкой резины, зачем-то одетые в мокрые тусклые костюмы разных цветов, и беспорядочно брошенные на пол. У тех, что лежали лицом вниз, были видны на затылке аккуратные круглые дырочки от пуль. Как предположил Гарри, все они были убиты однотипным, быстрым и надежным методом.
Вот — охранники.
Веселый добродушный парень Салман, и еще те трое, кажется, Рахим, Халид и Салех.
Вот — мулла и кадий. Два безобидных пожилых мусульманских чиновника. В кармане рубашки у Гарри лежали их визитки. Размокли, наверное, хотя, какая разница?
А вот Итаф аль-Таммим. Почти миссис Лессер. Ее смерть выглядела самой нелепой.
Гарри заставил себя не думать об этом, и прекратить смотреть на застывшее лицо этой девушки, почти ребенка. «Все! — резко сказал он себе, — Нечего тут больше делать».
Он выполз назад, под хлещущий дождь, и соскользнул в воду.
— Ну, что? — спросил лейтенант Торнтон, — Все, кто надо, на месте?
— Да, все, — молодой бизнесмен кивнул, и после паузы, спросил, — что теперь?
— Это тебе виднее, Гарри. Проект «Анжелика и султан» — твоя разработка.
— Да, Хэнк, ты прав, черт возьми. Что-то я плохо соображаю сегодня..
— Ты сейчас просто никакой, — объявил лейтенант, — давай, отдохни, тогда поговорим.
Неизвестно, как Гарри Лессер организовал бы свой отдых, если бы не Лумис Нбунгу, «министр торговли». Жизнерадостный оливковокожий кениец перехватил Лессера на полпути к кубрику, и без церемоний поинтересовался:
— Слушай, ты разбираешься в подводных роботах?
— Не так, чтобы очень, — ответил бизнесмен-янки, — а что?
— Так, хочешь посмотреть?
— Посмотреть на что, Лумис?
— О! — кениец выразительно выпучил глаза, — На военно-морского робота эпохи Первой Мировой войны! Ну, что? Ты обалдел? Я тоже обалдел. Пойдем смотреть, да?
— Пойдем, — согласился Лессер, потому что ему сейчас было безразлично.
Они прошли по длинному стальному коридору нижней палубы, и попали в какой-то из отсеков арсенала. Там на полу лежало нечто вроде модели в масштабе 1:10 субмарины «Наутилус» капитана Немо. И это нечто было снабжено тонким кабелем…
— Вот! — гордо объявил Лумис, — Это торпеда Эдисона — Симса, на электрическом ходу, с кабельным питанием и кабельным управлением. Я снимаю эту панель, видишь? Оцени: классно все сохранилось! Даже не верится, что этой хреновине больше ста лет, да?
— Странная штука, непривычная, — отозвался Лессер, разглядывая потроха антикварной торпеды — тут все на магнитных механических реле. А какой длины кабель?
— Две мили! Прикинь, Гарри! Эту штуку можно отправить на две мили. Конечно, в ней сейчас не все работает, надо кое-что подновить и кое-что заменить, но потом! Слушай, конечно, это пока мечта, но я думаю, если все отрегулировать, то торпеду можно будет отправить на бешеную глубину, в геологические разломы на краях плато. Говорят, там возможны магматические урановые месторождения. Круто, да?
Бизнесмен-янки утвердительно кивнул и, после паузы произнес:
— Мне кажется, Лумис, что ты позвал меня не только из-за торпеды и урановой руды.
— Да, не только, — с чуть слышным вздохом ответил оливковокожий кениец.
— ОК, тогда скажи: ради чего еще?
— Ну, понимаешь, Гарри, я подумал, что ты не в своей тарелке. Так бывает. Мы в таких случаях не оставляем своих в одиночестве.
— Своих? — переспросил Лессер, — В каком смысле своих?
— Ну… — кениец слегка замялся, — …Акваноидов, раз уж это слово к нам прилипло.
— Но, Лумис, я ведь не акваноид.
— Ты не акваноид, но ты с нами, значит — свой. Логика, вот!
— Логика, — задумчиво откликнулся бизнесмен-янки.
Лумис Нбунгу широко улыбнулся (ему стало психологически легче, когда первичные мотивы разговора были названы), и продолжил:
— Мы плохо умеем врать, зато у нас сильная эмпатия, как узнал Бен-Бен путем научных опытов.
— Бен-Бен? — переспросил Гарри, — Это доктор Бен Бенчли, не так ли?
— Да, — оливковокожий кениец снова улыбнулся, — Бен-Бен классно звучит. Сначала его подружки называли, по приколу, а теперь распространилось. Как слово «акваноиды».
— Понятно, Лумис. Хотя, мне казалось, что доктор Бенчли — физик, а не психолог.
— Просто, он человек науки. Я так думаю, Гарри, что Бен-Бену все интересно. Физика, психология, биология, химия всякая, короче вот: ему интересно, как природа устроена. Обычный человек увидит, например, волну. И что? А ничего. Вот человек науки, это другое дело. Ему интересно, откуда волна берется, почему волна получается такая, а не другая какая-нибудь, и как у нее потом верхушка опрокидывается. Шкипер Кэтти, твоя подружка, которая пишет про UFO, тоже человек науки. Она такая любопытная! Такие вопросы задает, что Иао Софале, которая гуляет с Эламом Митчеллом, уже сама почти запуталась, что и как. А Элам шутит про жабу и стоножку. Ты знаешь эту сказку?
Гарри Лессер подмигнул и пошевелил всеми пальцами, давая понять, что знает. У этой сказки длинная история, и много вариантов изложения. Например такой: Ученая Жаба увидела стоножку и, конечно же заинтересовалась: как стоножка решает, какой ногой двинуть в первую очередь, какой — во вторую, а какой — в последнюю? И ученая Жаба попросила: «Пожалуйста, расскажи мне, как ты управляешь таким множеством ног?». Стоножка, которая всю жизнь замечательно бегала на своих ста ногах, была уверена: объяснить это проще простого. Но, едва она задумалась, как именно делает это, сразу возникла проблема. Она НЕ ЗНАЛА какой ногой шагнуть сейчас, а какой — после…
— Ты слышал эту сказку! — обрадовался Лумис.
— Да, — сказал Лессер, — я слышал, и признаюсь: это я попросил Кэтти поговорить с Иао относительно борьбы с когнитивным диссонансом в разных практически возникающих случаях. Политика, секс, бизнес, религия, соперничество, конфликты…
— …И, — весело подхватил кениец, — девушки, конечно, выбрали секс! Про секс гораздо интереснее, чем про политику! Да! Только, знаешь, ведь Иао очень хитрая, она была в партизанской армии офицером снабжения. Ты задашь вопрос, а потом не заметишь, как начнешь отвечать на ее вопрос, который она не задала, а только намекнула. Она такая хитрая и хорошая девушка. Я знаю, шкипер Кэтти тоже хитрая, но ведь Иао училась на партизанской войне, это очень сильный учитель для тех, кто остался жив. Да!