— Интересно вы развернули этот вопрос.
— Эти трое оперативников — мои близкие друзья и коллеги. Они занимаются необычайно рисковой работой внутри страны уже целый год. Если бы мне пришлось смотреть на то, как их казнят на государственном телевидении, потому что вы не захотели выдать один из кусков мяса, которые вы продаёте и покупаете, как уличный продавец кебабов... — он пожал плечами. — Меня официально здесь нет. Вас тоже. И люди исчезают в этом месте каждый час. Ваша судьба останется неизвестной истории.
Артур посмотрел на высокое, разрушенное здание, толстые лучи света пробивались через дырки от пуль над ними.
— Хочу ли я вообще знать, где вы найдёте подходящие тела, чтобы выдать их за ваших пленников?
— Оу, я забыл упомянуть. Вам нужно будет найти для нас три тела, примерно подходящие под описание трёх оперативников.
— Боже.
— Свобода не свободна, мистер Ливингстон.
В итоге, выбор оказался вовсе не выбором. Артур сделал пару звонков. Ложью дочку офицера, Чои, затащили на приватный самолёт в Солт Лейк. Когда она поняла, куда направляется, она начала кричать. Понадобилось трое мужчин, чтобы её удержать. Она попыталась сбежать с самолёта, когда он приземлился на дозаправку в Лос Анджелесе. Затем снова в Токио. Она говорила о том, что с ней делал отец, и что он обещал сделать, если она хотя бы попытается сбежать. Ничего из этого не имело значения, конечно же. Рынок — это машина, и это всего лишь звуки, которые она издавала, когда двигались шестерёнки.
Тем временем, Артур заплатил местному, который привёз ему три тела меньше чем за двенадцать часов. Артур не спрашивал, где он их взял, и были ли они живы, когда он их нашёл. Это была военная зона, и цена за жизнь опустилась до отрицательной: многие граждане были куда дороже, будучи мёртвыми. Рынок во всей красе.
"Атака" на конвой, транспортирующий американских заключённых, прошла по расписанию, хотя, может "атака" не должна заключаться в саркастичные кавычки, учитывая, что, насколько знал Артур, тринадцать реальных людей было убито и ещё тринадцать — покалечено. Одному парню оторвало ногу. Артур предположил, что никто из жертв не знал, что они представляли собой одну из форм убедительного метода актёрского мастерства, чтобы уловка ЦРУ была успешной.
И после всего этого, когда подошло время отплывать, никто не показался у доков. Прошло около пяти часов, прежде чем трое американских пленников появились и заползли в подводный "рыбацкий" корабль Артура. У двоих были серьёзные раны, которые не могли быть обработаны из-за отсутствия нужных инструментов. Так что когда они отплывали, жёсткий техасец по имени Бадд пытался надавить на фонтанирующую артерию, намочившую его левую ногу, пока голубоглазый "Уилл Блэкуотер" был в рубашке, пропитанной его собственной кровью. Как только судно утонуло под волнами, рослый молодой чёрнокожий парень с козлиной бородкой и большими карими глазами нервно уставился на воду, покрывающую окна и сказал:
— Так и должно быть, да?
Уилл сел рядом с Артуром у рычагов управления, удерживая компресс у обильно кровоточащей раны на голове, и пожал его руку скользкими от свежей крови пальцами.
Артур уставился на окровавленную ладонь и сказал:
— Рад знакомству.
Мужчина сказал:
— Когда появится свободный момент, я хотел бы узнать, как вы это провернули.
— Вы не хотите знать.
— Нет, хочу.
Артур задумался на секунду, и попытался подсчитать, сколько трупов и разрушенных жизней принесли в жертву ради того, чтобы вырвать эту группу из Корейской Народной Республики, но сбился со счёта. Хотя он точно не знал о них всех. И это не имело значения. У него была работа, работу нужно было выполнить, и на этом всё. Станешь сентиментальным, и проще будет просто уйти. Сидеть в кабинке на пляже и ждать, пока истечёт время.
Артур уставился в мутную воду за иллюминатором, вытер кровь о свои штаны за триста долларов и пробубнил:
— Выход есть всегда.
Так что, в любом случае, нет, Артур не мог сказать вам, сколько девушек, которых он вытащил с корейского полуострова и других частей мира, добрались до Америки и, если добрались, не дожили до старости. Статистически, в тот самый момент, когда женщина соглашается брать деньги за секс, её шансы на смерть от убийства подлетают на пять тысяч процентов: женщина, остающаяся на подобной работе в среднем живёт до тридцати четырёх. Но, как он говорил, было ли им лучше там, откуда они? Будь они рождены в Пхеньяне или Пенсильвании, они бы не оказались в таком положении, если б не выпали из перспективы, и Артур содержал их чистыми и в комфорте до того дня, когда они переставали приносить прибыль. Рынок остаётся рынком, и это не его вина, что рынок заявляет, что молодые женщины дешёвые и портятся быстрее, чем зелёные бананы.