Когда Костюмы вошли в помещение, пленник стоял рядом с камином, изучая голову бизона, которая по-прежнему была в глупой шапке Санты и с бородой. Зои задумалась, и уже не в первый раз, есть ли в следующей комнате остальная часть этого существа на стене. Лицо Кевина на долю мгновения показало волнение, когда фаланга Костюмов возникла перед ним. Зои было знакомо это чувство: Уилл Блэкуотер со своими мёртвыми глазами и костюмом, который, казалось, был отлит из чугуна, массивный Андре в угольном полосатом костюме с пурпурной рубашкой и чёрным галстуком, и Бадд, выглядевший так, словно вернулся из тура по своей плантации. Затем Эко Линг, стоявшая теперь в чёрном брючном костюме и узких очках библиотекаря, и, наконец, Зои, на которой была выцветшая красная футболка, говорящая "АЙДАХО? ТЫ ДА ХО!"10 буквами, едва заметными из-за вонючего персидского кота, которого она гладила.
Уилл сказал:
— Присаживайтесь, Кевин.
Кевин улыбнулся и сказал:
— Почему бы тебе не присесть... на мой бивень.
Он плюнул на пол.
Андре посмотрел на него и вдавил в кресло: в то же самое кресло, на котором Зои сидела в первую ночь. Так что это было кресло для допросов. Она заметила, каким низким оно было: Кевин был выше неё, и его колени были направлены вверх. Создано оно так, чтобы все вокруг как будто нависали над тобой.
Уилл сказал:
— Так понимаю, вы знаете, кто мы.
— Ты Маг. Он Чёрная Гора, вон там Регулятор, Эко и Кошачьи Сиськи.
— Серьёзно? — сказала Зои.
Уилл сказал:
— И мы знаем, кто вы. Кевин Бауман. Заместитель Молека.
На одно мгновение Кевин собирался возразить. Вместо этого он приподнял грудь и сказал:
— Я вам ничего не скажу.
Уилл сказал:
— Времени мало. К счастью, это не займёт много времени: Эко знает восточные техники пыток, и ни один человек не способен выдержать их более чем три минуты. Так что прежде чем я её на тебя спущу, я спрошу один единственный раз. Что Молек собирается делать с реликвией?
Кевин нервно взглянул на Эко. Зои видела, как он разрывается: лёгкий ответ на любых допросах — это всегда "я не знаю", и в этом случае это было правдой, да и, к тому же, сам вопрос был полным бредом. Но Кевину так же очень нравилось, что к нему относятся как к важному лейтенанту Молека.
Он сказал:
— Вот что я тебе скажу. Отпусти меня, и я скажу Молеку быть с вам полегче.
Уилл выдохнул и кивнул Эко.
Она подошла к парню и провела пальцем по его ключице, как будто пытаясь нащупать чувствительную нервную связку, манипулировать которой могут только профессиональные мучители.
— Последний шанс, — сказал Уилл.
Кевин неумело пытался скрыть свой страх, но всё равно не сказал ни слова.
Эко щипнула шею парня и закрутила таким образом, который доставлял боль, но не выглядел мистическим или пыточным. Кевин завыл и сжал зубы.
Эко отпустила его и Уилл сказал:
— Говори! Говори, что он собирается делать с реликвией!
Кевин прокричал, что Молек вытрет свою задницу лицом Зои. Эко вошла в игру и снова закрутила его шею.
Уилл закричал:
— Говори!
— Никогда!
Они повторили это ещё раз, после чего Зои отпустила его и отошла вместе с Уиллом к углу — подальше от Кевина, но не слишком далеко.
Громким шёпотом, который, была уверена Зои, Кевин мог услышать, Уилл сказал:
— У нас кончается время!
— Я никогда не видела такое сопротивление к боли. Это нереально. Мы можем заниматься этим неделями и он всё равно не сломается, — ответила Эко.
Уилл недовольно выдохнул. Затем выругался и сказал:
— У нас нет другого выбора. Отдай ему реликвию.
Андре взволнованно поглядел на него и сказал:
— Ты уверен?
— Чёрт возьми, у нас нет выбора.
Андре вышел из комнаты. Вернулся он уже с ящиком, за которым его посылал Уилл: он выглядел как тяжело бронированный чемодан, созданный, чтобы выдержать взрыв. Уилл поставил ящик на тахту перед Кевином и открыл его, чтобы показать бронзовую фигурку Будды, которую они взяли с тумбочки Артура.
Уилл сказал:
— Вы победили. Вот Будда. Думаю, мне не нужно говорить, что его лучше не трогать — вы знаете, насколько он радиоактивен.
Уилл закрыл ящик. Андре снял наручники Кевина.
Эко сказала:
— Этот ящик, конечно же, временный контейнер. Молек будет ждать тебя с вакуумным отсеком, но он даст тебе только двадцать минут. Так что не останавливайся, чтобы поправить причёску.
Уилл сказал:
— Скажи Молеку, что мы дали ему то, что он хотел. Теперь пускай отстанет от нас. Надеюсь, ты собой доволен, больной ублюдок.