Не припомню других примеров, когда возвратившийся с диагнозом из "психушки" вернул бы место в составе и прежний уровень игры. Умница Бесков 6 июня — всего два с половиной месяца прошло — выпустил Федора на поле, угадав футбольным своим нутром, что не покой ему нужен, а игровая среда.
"Спартак" перед этим свалился в яму, подряд потерял очки с ЦСКА, "Торпедо", проиграл "Черноморцу" и ко всему был выбит из розыгрыша Кубка воронежским "Факелом". Надо было что-то срочно делать, и тренер встряхнул игру возвращением Черенкова.
Но нельзя не оценить силу воли, обнаружившуюся в этом субтильном пареньке. Он почти без пропусков сыграл оставшиеся матчи того сезона и 41 встречу из 42 в следующем восемьдесят пятом году, когда с 18 мячами стал лучшим бомбардиром команды. Чего это стоило на фоне любопытствующих и убийственно-сочувственных взглядов, ведомо только ему.
В начале восемьдесят пятого сборную СССР возглавил Эдуард Малофеев. Приглашение Федора в главную команду страны на матч 2 мая стало вызовом сомневающимся.
Судьба Малофеева перекликается с карьерой Черенкова. Как не дал Господь выдающемуся по таланту игроку испытать силы на мировой арене, ровно так не пустил он туда Малофеева-тренера. Так было с олимпийской и первой сборными, уже выведенными в финальную часть, так случится с национальной командой Беларуси, остановившейся в шаге от сенсации. Тренер-то Малофеев поярче себя же футболиста, форварда-труженика (6 голов в 40 матчах за сборную). Но именно как игрок он поехал на чемпионат мира в Англию и вернулся с бронзовой медалью.
Тренерским коньком Малофеева не зря считается психология. 95 тысяч зрителей восторженно приветствовали появление на бровке Черенкова, которому тренер при счете 4:0 подарил концовку отборочного матча со Швейцарией. Можно было предположить, что тренер чисто по-человечески поддержал игрока, и наверняка этот мотив присутствовал, но потом Федор вышел в основе на "товарняк" с Румынией, забил и обосновался в малофеевской обойме, сыграл в череде победных поединков против немцев, датчан, ирландцев, норвежцев...
Завоевав путевку на мировое первенство, в восемьдесят шестом Малофеев имел полгода на непосредственную подготовку к мундиалю, и вот здесь — не пошло так не пошло.
Январскую прикидку в Лас-Пальмасе наши проиграли испанцам, что было естественно, учитывая соперника и пору года.
В феврале команда полетела на сбор в Мексику, который венчал поединок с хозяевами, и получила неприятности похуже. Мало того, что советская сборная проиграла команде, которой не следовало проигрывать, так еще у Федора произошел срыв.
Вспоминает врач команды Савелий Мышалов: "По моим наблюдениям, среднегорье неблагоприятно сказывается на самочувствии хронических больных. Во всяком случае, тогда этот негатив проявился. В конце сбора, вдруг подняв меня среди ночи с постели, Черенков неожиданно сообщил: "Жена при смерти, я должен лететь в Москву!"
И дальше понес полный бред. Я как мог пытался его успокоить..."
Позвонили родным, дали Феде трубку, но если бы все было так просто... Руководители делегации стали подумывать о досрочной отправке Черенкова домой, но сажать его одного в самолет было рискованно. Сошлись на том, что освободили от тренировок и установили аккуратный контроль.
По возвращении в Москву Федором занялись врачи, лечившие его раньше, и довольно быстро привели в норму. 3 марта он уже сыграл за "Спартак" в матче открытия сезона, а во втором туре положил два "Зениту".
А сборная тщетно пыталась найти прошлогоднюю игру. Уступила дома англичанам и в гостях румынам (в каждом из двух матчей Чивадзе не забил пенальти). Последней каплей стал майский домашний матч с финнами. Восемь киевских игроков синхронно отбыли номер, и эта нулевая ничья ожидаемо спустила курок. Через пару дней Малофеев был отправлен в отставку. Бразды правления передали амнистированному Лобановскому, чье "Динамо" выиграло накануне Кубок кубков.
Назначение перед отправкой в Мексику на место коллеги, у которого не заладилось, на волне европейского успеха и большого клубного представительства было пусть где-то и рационально, но с учетом решения им задачи вывода сборной на чемпионат — не по-человечески. По большому счету, к Валерию Васильевичу нет претензий, не он себя назначал. Мог бы, конечно, поступить благородно, однако тренерская стезя не по майскому лугу — по минному полю петляет. Жесткая штука конкуренция, а за чемпионат мира особенно.
Сейчас можно гадать, как сложилось бы у Черенкова, возьми его в Мексику Малофеев. Хочется верить, зажег бы словами, как за ребенком ходил и, глядишь, излечил бы душу. Но можно было и сломать. Нам в любом возрасте хочется чудес, потому и открываем сердце добрым волшебникам, а потом гневно изгоняем, оскорбленные неслучившимся.