Немного о некоторых офицерах эсминца 'Гром'.
1. Командир Анатолий Петрович ВАКСМУТ 2-й, лейтенант, старший офицер, временно командующий;
2. Эдуард Самуйлович ПАНЦЕРЖЕНСКИЙ, лейтенант, 1-й минный офицер (приказ ? 173 от 28.03.1917);
3. л-нт СЕВАСТЬЯНОВ Владимир Владимирович (артиллерийский офицер);
4. л-нт БЛИНОВ 3-й Анатолий Фёдорович (штурманский офицер);
5. м-н ТИХОМИРОВ Василий Васильевич;
6. инженер-механик м-н МАЛЫШЕВ Николай Павлович;
7. Владимир Владимирович ГРУМ-ГРЖИМАЙЛО, трюмный инженер-механик мичман, 2-й минный офицер;
8. Борис Николаевич РОЗАНОВ, инженер-механик лейтенант, старший инженер механик;
1-ый минный офицер 'Грома' соплеменник Пилсудского - Панцерженский во время боя отдал приказание стравить воздух из резервуаров торпед, мотивируя это начавшимся артобстрелом. Но взрыв боевого зарядного отделения торпеды приведёт к гораздо большим разрушениям, чем подрыв её воздушного баллона. Поэтому сиё приказание, якобы направленное на снижение риска больших потерь - как мёртвому припарки. Вследствие этого матросы, видя к каким последствиям приводит исполнение приказаний Пилсудского, распоряжение его соплеменника, делавшее 'Гром' полностью безоружным не выполнили. Более того, конечным исполнителем такой команды, точно знавшим, что воздух из торпед не стравлен, был минно-машинный унтер офицер 1 статьи Фёдор Евдокимович Самончук.
После того как экипаж 'Грома' перешёл на палубу 'Храброго', начинается самое интересное: в какой-то момент Самончук перескакивает обратно на свой поверженный корабль. Он подбирается к одному из торпедных аппаратов и с короткой дистанции выпускает снаряд по германскому эсминцу, находившемуся в зоне поражения. Затем безстрашный моряк поджигает самодельным факелом, окунутым в нефть, пороховой погреб, что окончательно предрешило судьбу русского корабля.
Мощный хлопок воздуха, сопровождающийся огненной вспышкой - и минный старшина Самончук улетает за борт в холодную воду.
Здесь случается второе чудо, которое можно объяснить разве что неким везением парню из белорусской деревушки Переделка. Бултыхавшегося на воде в капковом (спасательном) жилете Федора подбирает германская шлюпка и переправляет на борт одного из кораблей. Немцы подбирали на воде своих с эсминца, потопленного торпедой Самончука, и случайно выловили русского моряка. Вот как описан этот эпизод в романе 'Моонзунд':
'...Два германских матроса тащили Семенчука за ноги, будто пьяного, в нос корабля.
Выходит, жив... Плен!
Немцы волокли его, даже не обернувшись ни разу, палуба была удивительно скользкой, будто ее намылили. Семенчук ехал по ней на спине, бушлат матроса задрался к самому затылку. Вот и срез полубака. Немцы передернули его тело через высокий комингс, и Семенчук больно ударился затылком о станину порога. Швырнули пленного на пол, залитый цементом, и ушли, плотно задраив двери. Это была душевая.
Корабельная баня.
Здесь пленный не был одинок. На лавках и под лавками вповалку лежали немецкие мертвецы.
'Смотри-ка ты, - рассеянно подивился Семенчук, - у немцев, как и у нас, мертвяков в баню складывают...'
Эсминец увеличил ход, резко вибрируя избитым корпусом, и мертвецы сразу ожили. С них еще стекала вода и кровь, разинутые рты не дышали, глаза уже ничего не видели, но они задвигались, стали перекатываться с борта на борт, при этом руки их обнимали друг друга.
Один мертвец тесно прилип к русскому матросу.