В СУТСе № 1 самая большая бесхозяйственность и поэтому самая дорогая себестоимость работ»[279].
И вновь пришлось Логинову прибегнуть к «хирургическому вмешательству», чтобы исправить положение, создавшееся в этом управлении, — уволить прежних и назначить новых руководителей.
Приведённые примеры невольно наталкивают на невесёлые размышления. Ведь в ситуациях, сложившихся в УМСР и СУГС-1 — крупнейших управлениях строительства, вскрылись не мелкие прегрешения руководителей подразделений, сокрытые до поры до времени от глаз начальства. Получившие резонанс проблемы накапливались давно и были у всех на виду. И ничто не мешало руководству Сталинградгидростроя вмешаться в работу этих управлений своевременно, чтобы не доводить положение дел до критического состояния.
…Грозовые тучи над руководителями Сталинградгидростроя, прежде всего Логиновым, сгущались.
После перевода стройки в ведение Министерства электростанций и электропромышленности атмосфера на ней заметно изменилась. Принцип единоначалия в руководстве строительством сохранялся, но методы управления коллективом строителей ГЭС стали, конечно же, значительно мягче, нежели в системе МВД. Больше прав и возможностей обрели партийная, комсомольская и профсоюзная организации, возросла общественная активность людей, они стали более критично относиться к имевшимся на стройке недостаткам и причинам, их порождавшим. А самое главное, было фактически снято негласное табу на критику хозяйственных руководителей. В руководящие партийные и государственные органы, причём главным образом в Москву, посыпались письма от рабочих и служащих Сталинградгидростроя.
Основная причина большого потока жалоб — необеспеченность жильём, низкий уровень коммунального и бытового обслуживания жителей посёлка Волжский, слабое внимание руководства стройки к нуждам семей строителей, организации их культурного досуга. В целом ряде писем поднимались вопросы, связанные с серьёзными недостатками в работе по подбору и расстановке руководящих кадров и инженерно-технических работников подразделений Управления строительства.
Авторы многих публикаций, посвящённых истории строительства Сталинградской ГЭС и начальнику Сталинградгидростроя, обычно считают, что конфликты между Логиновым и партийными инстанциями порождали не столько реальные проблемы стройки, сколько его твёрдый и неуступчивый характер, доставлявший много неудобств и коллегам по работе, и вышестоящему руководству. Это, можно сказать, традиционное отношение к личности Логинова просматривается, к примеру, в нескольких сюжетах документальной повести Р. Дорогова и А. Злобина «Город на главной улице». Один из них связан с формированием новой структуры партийной организации после упразднения политотдела Сталинградгидростроя. Секретарь парткома строительства перед своей новой работой получает напутствие в Сталинградском обкоме партии:
«Надо думать, вы потянете дело, но… Но придётся вам срабатываться с Логиновым. Он властный человек, указания считает мелочной опекой, любит заявлять, что права не дают, а берут, и тому подобное. Конечно, это сильный руководитель, и мы уважаем Фёдора Георгиевича. Не хотелось бы, чтобы ваши с ним отношения обострились, однако партийными принципами не поступайтесь, не создавайте для него особой дисциплины… А ключ к нему подобрать трудно…»[280]
В другом эпизоде повести описывается беседа главного инженера и секретаря парткома стройки, происходящая накануне обсуждения работы Сталинградгидростроя на бюро обкома партии.
Главный инженер:
«Логинов — подходящий руководитель, но иногда шарахается в крайности».
Секретарь парткома:
«Противоречивая натура — Логинов… Способен поддержать подхалима, подчеркнуть собственное величие. Но он умеет ставить цели, бороться за них, преодолевать собственные слабости. Это угловатый человек, колючий, но, право, лучше быть таким, чем гладким и никчёмным. Партийная организация поддерживает Логинова…»[281]
Характеристика, как видим, довольно ёмкая, без ретуши и сглаживания острых углов. И всё же, на наш взгляд, ей не хватает завершённости, поскольку авторы выносят за скобки один важный вопрос: каким образом личные качества Логинова — крупного хозяйственного руководителя сказывались на делах стройки, всегда ли его методы работы и управления строительством приносили нужные результаты? Складывается впечатление, что некоторые исследователи, признавая серьёзные недостатки и просчёты в действиях Логинова, волей или неволей пытаются вывести его из зоны критики, а все проблемы, возникавшие на стройке, связывают в основном с «внешними» факторами. Трудно не согласиться с замечанием А. А. Рогозина по поводу повести «Город на главной улице»: её интонация, пишет он, такова, «что все недостатки как-то тонут в изначальной симпатии авторов к своему герою»[282]. Хотя в его книге «Логинов и его время», особенно в главе «Выговор», мы наблюдаем точно такую же авторскую позицию.
Такое же отношение к Логинову прочно укоренилось в сознании местных краеведов и жителей Волжского, где особенно чтят память об отце-основателе города. Для них он — образец безупречного и непогрешимого руководителя. Невольно вспоминается отрывок из одной школьной работы, представленной несколько лет назад на научно-практической конференции в Волжском: «Его фигура, великая сила его натуры, безусловно, гениальная личность ни у кого не вызывает сомнения и желания подвергнуть Логинова сомнительной критике или недооценить его роль в судьбе Волжского. Так было вначале, так есть теперь и так будет всегда».
Искренний интерес молодого поколения Волжского к истории своего родного края ничего, кроме похвал и поддержки, не заслуживает. Но один вопрос всё же возникает: нуждается ли начальник Сталинградгидростроя с его уникальным набором профессиональных и человеческих качеств в искусственном возвеличивании, а его образ — в идеализации? Думается, что такой подход только стирает яркие грани личности, обедняет внутренний мир нашего героя, который был вынужден работать в исторический период, наполненный драматизмом и противоречиями, так или иначе сказавшимися на его характере.
…18 декабря 1953 года вопрос о работе Сталинградгидростроя был вынесен на обсуждение бюро Сталинградского обкома, а в январе следующего года Логинов отчитывался по результатам выполнения программы 1953 года на заседании коллегии Министерства электростанций и электропромышленности. Причину такого повышенного внимания к стройке со стороны высоких инстанций Фёдор Георгиевич пояснил в своём докладе на совещании хозяйственного актива Сталинградгидростроя, состоявшемся 9 февраля 1954 года:
«Наличие большого количества своевременно не разрешённых вопросов в Сталинградгидрострое, опасение за несвоевременную подготовку к зиме породило поток большого количества жалоб и заявлений в директивные правительственные органы, поэтому деятельность Сталинградгидростроя была изучена на месте бригадами Сталинградского обкома КПСС и группой руководящих работников Министерства электростанций и электропромышленности во главе с заместителем министра. Затем на бюро обкома 18 декабря 1953 г. был заслушан доклад руководителя бригады обкома КПСС тов. Чмутова и моё объяснение, а на коллегии Министерства электростанций и электропромышленности 20 января 1954 года был заслушан мой доклад о деятельности Сталинградгидростроя за 1953 г.»[283].
В период работы комиссий обкома партии и министерства у Логинова обострилась болезнь, и он почти два месяца, с конца августа по 20-е числа октября, проходил лечение в московской больнице. Впрочем, его присутствие на месте событий вряд ли бы что изменило: все хорошо понимали, что в Сталинградгидрострое возникла крайне сложная ситуация. Конечно, нелегко находиться вдали от стройки, когда там правят бал незваные гости. Тем более что Фёдор Георгиевич, судя по дневникам, был убеждён: в его лице проверяющие ищут «козла отпущения». Версии о том, что кто-то хотел взвалить на Логинова чужие грехи, придерживаются и некоторые исследователи, хотя каких-либо веских подтверждений этому нет. Трудно понять, для чего государственным и партийным органам надо было искать «крайнего» в сложившейся обстановке, если они могли накануне просто закрыть или приостановить стройку на неопределённое время — без лишних хлопот и ненужных проблем?
282