Война ускорила закат села, оно почти полностью было уничтожено во время налётов вражеской авиации 23–24 августа 1942 года. Большинство жителей (в основном дети, женщины и старики — остальные ушли на фронт) покинули Безродное едва ли не в одночасье, расселились подальше от линии фронта. Но далеко не все вернулись на родные пепелища. После войны только часть домов была восстановлена, да и то в основном кое-как, подручными средствами — не хватало материалов, не было средств. Таким и увидели село первые строители Сталинградской ГЭС, которые часто рисуют перед нами одну и ту же картину — голую степь с полуразрушенной мельницей и высохшим колодцем, что, конечно, сильно преувеличивает степень запустения этого района Заволжья.
Война объединила людей. Перед нагрянувшей общей бедой были забыты прежние распри и ссоры между сёлами Среднеахтубинского района, свыше 12 тысяч его жителей ушли на фронт (перед войной в районе проживало немногим более 27 тысяч). Те, кто остался (главным образом женщины и подростки), вместе с эвакуированными сталинградцами (в Среднеахтубинский район было эвакуировано из Сталинграда 8 тысяч человек) приняли активное участие в оборонных работах, проводившихся на территории Волго-Ахтубинской поймы, где создавались резервные и основные базы снабжения войск с последующей доставкой техники, боеприпасов и продовольствия на правый берег Волги. В 1942 году население Среднеахтубинского и соседнего Ленинского района было мобилизовано в помощь инженерным частям, строившим два оперативных аэродрома, предназначенных для базирования фронтовой авиации 8-й воздушной армии.
Через размещённые в районе эвакопункты прошли свыше 170 тысяч человек, для которых (прежде всего для детей) жители Левобережья организовали сбор тёплой одежды. Многие среднеахтубинцы сдавали Родине свои сбережения: они собрали около 900 тысяч рублей на танковую колонну и постройку эскадрильи «Героический Сталинград»[294]. Один из многочисленных военных госпиталей, базировавшихся в районе, располагался в здании школы села Безродного[295].
Ещё задолго до того, как Гитлер решил стереть Сталинград с лица земли, жители Сталинградского Заволжья внесли большой вклад в строительство однопутной железной дороги Сталинград — Паромная — Владимировка (ныне — район Ахтубинска). Общая её протяжённость составляла 180 километров, и каждый район, расположенный в зоне строительства, обязан был вместе с железнодорожными войсками обеспечить прокладку 40–50 километров пути. В развернувшихся работах участвовали 32 тысячи мобилизованных местных жителей, составивших, по общему мнению историков, основную силу, благодаря которой железную дорогу удалось построить за 72 дня. В январе 1942 года она была принята в эксплуатацию вместе с паромной ледокольной переправой через Волгу, которая дала Сталинграду прямой выход к Левобережью и связала его с проходящей по левому берегу железнодорожной линией Урбах — Астрахань. Два мощных самоходных парома — «Переправа Вторая» и «Иосиф Сталин» с приданными им ледоколом «Саратовский» и баркасом «Рутка» за сутки перевозили с правого берега в Заволжье до 600 вагонов (всего за время действия переправы в обоих направлениях было перевезено 53 тысячи вагонов). До своих конечных пунктов назначения поезда с ранеными и эвакуированным гражданским населением, оборудованием перемещавшихся на Восток предприятий отправлялись от левобережной станции «Паромная». В период великого сражения на Волге, как свидетельствует энциклопедия Сталинградской битвы, «это был единственный путь снабжения частей Юго-Восточного и Сталинградского фронтов»[296].
Через несколько лет, в начальный период строительства Сталинградской ГЭС, по этой же транспортной артерии пошёл основной поток грузов на левый берег Волги, где располагалась основная производственная база Сталинградгидростроя и возводились первые рабочие посёлки, закладывалась основа будущего города. А станция «Паромная» сыграла исключительную роль в организации снабжения стройки: прибывавшие на паромах вагоны здесь формировались в составы, которые уже по внутрипостроечным путям доставляли прямо к строительным объектам необходимые материалы и оборудование. Этот сложный путь снабжения стройки, по сути дела, оставался основным вплоть до августа 1956 года, пока не было сдано в эксплуатацию уникальное инженерное сооружение — четырёхкилометровая подвесная канатная дорога…
Волжский своим рождением обязан прежде всего Логинову — это утверждение вряд ли кто ставит под сомнение.
Заметим, что ни в каких основополагающих правительственных документах, связанных с возведением Сталинградского гидроузла, в том числе главном из них — постановлении Совета министров СССР от 16 августа 1950 года «О строительстве Сталинградской гидроэлектростанции на р. Волге, об орошении и обводнении районов Прикаспия», — строительство города не предусматривалось. В то время при развёртывании крупных народно-хозяйственных строек для рабочих, как правило, возводились посёлки с преобладанием бараков, предназначенных для временного проживания.
Думается, что главная заслуга Фёдора Георгиевича состоит в том, что город получил право на жизнь уже в самом начале строительства гидроузла. Существенно повлияли на директивные органы, которые пересмотрели свой подход к решению проблемы обеспечения жильём строителей Сталинградской ГЭС, не только приверженность Логинова идее строительства города и его безусловный авторитет в высших эшелонах власти. Большую роль сыграло его активное участие в формировании необходимого общественного мнения, его публикации в печати и многочисленные выступления в различных аудиториях, в которых он уже в сентябре — октябре 1950 года рассказывал о том, какой чудесный город появится на левом берегу Волги. Важное значение имела и поддержка Логинова ведущими писателями и журналистами страны — К. Паустовским, Е. Долматовским, В. Уриным, А. Аграновским… Что интересно, ещё не было никаких официальных решений (во всяком случае, о них нигде не говорилось), а уже никто не сомневался в том, что вместе с крупнейшей в мире ГЭС на Волге вырастет и новый город.
Вместе с тем нет оснований для того, чтобы рассматривать первые шаги центральных руководящих органов по материализации этой идеи, её воплощению в жизнь лишь как результат твёрдой позиции Логинова, отстаивающего право строителей Сталинградской ГЭС на свой город, и его «пробивной» силы. Хотя авторы ряда публикаций по этой проблеме и полагают, что только благодаря его личным усилиям вопрос «Быть городу или нет?» разрешился положительно и проектирование жилья для сотрудников Сталинградгидростроя было передано из Гидропроекта МВД, не имевшего должного опыта в области крупного жилищно-гражданского строительства, в Государственный институт градостроительства — Гипрогор.
Но, думается, на такое решение повлияли и объективные факторы, основной из которых — беспрецедентные масштабы строительства ГЭС с привлечением десятков тысяч рабочих и специалистов, значительная часть которых приезжала на стройку с семьями, не имея ни кола ни двора, — война сдвинула огромные массы людей с обжитых мест, нарушила их привычный образ жизни. И большинство из них надеялись получить здесь за свой труд нечто большее, нежели временную крышу над головой на период строительства, по завершении которого многим пришлось бы начинать всё сначала.
Надо было дать людям ощущение стабильности, создать условия, позволяющие спокойно трудиться, растить детей и уверенно смотреть в будущее. Задача эта носила не только локальный характер, жизненно важный для строителей Сталинградской ГЭС, она имела и большое общегосударственное значение. По мере восстановления разрушенного в результате фашистского нашествия народного хозяйства и жилого фонда страны, в результате чего 25 миллионов граждан остались без крова (всего в годы войны было разрушено и сожжено 1710 городов и посёлков, более 70 тысяч деревень), её решение для советского руководства приобретало первоочередное значение. Об этом свидетельствует и резкое, двукратное увеличение жилищного строительства, предусмотренное директивами пятого пятилетнего плана на 1951–1955 годы.
294
См.: Среднеахтубинский район // Сталинградская битва. Июль 1942 — февраль 1943: Энциклопедия / Под ред. М. М. Загорулько. 6-е изд., доп. Волгоград: Издатель, 2015. С. 545–546.
295
Умерших в госпитале от ран бойцов хоронили в братских могилах близ школы, о чём напоминает установленный здесь монумент солдатам Гражданской и Великой Отечественной войн. В восстановленном и отреставрированном здании бывшей школы села Безродного ныне расположена муниципальная картинная галерея Волжского.