Поворот был сделан так плавно, что Язон ни на секунду не потерял сигнала. Два–три раза стрелка прибора качалась, но Язон тотчас возвращал ее на место. Как только корабль лег на заданный курс, Мета увеличила тягу.
Они шли прямо на область лесных пиррян.
Час хода почти на предельной атмосферной скорости не принес никаких изменений. Мета ворчала, но от курса не отклонялась. Направление сигнала не менялось, а мощность понемногу росла. Они прошли над цепью вулканов по краю материка, и корабль тряхнули восходящие потоки воздуха. Когда берег остался позади и внизу простерлось море, Скоп тоже начал ворчать. Он все крутил свою турель, однако вдали от суши не по чему было стрелять.
Но вот из–за горизонта появились острова, и сразу направление сигнала переменилось.
— Сбавляй ход! — скомандовал Язон. — Похоже, наш источник на этих островах!
Некогда здесь был целый материк. Он плавал на жидком ядре Пирра, напряжения в коре менялись, суша перемещалась, и материк ушел под воду. От кипящего жизнью края осталась лишь цепочка островов, некогда бывших вершинами самого высокого хребта. Торчавшие из океана клочки суши стали убежищем последних обитателей погибшего континента, победителей долгой и жестокой борьбы за существование. Здесь уцелели древнейшие виды пиррянской фауны.
— Пониже, — распорядился Язон. — Курс на большую гору. Кажется, сигнал идет оттуда.
Они прошли над самой горой, но увидели только деревья да опаленные солнцем камни.
Дикая боль пронизала голову Язона. Словно страшный заряд ненависти проник из приемника ему в череп. Он сорвал наушники и стиснул голову руками. Сквозь слезы он увидел, как с деревьев внизу сорвались черные тучи крылатых тварей. Склон промелькнул и исчез, в ту же секунду Мета резко прибавила ход, и корабль пошел вверх.
— Нашли! — прозвучал ликующий голос Меты, однако она сразу переменила тон, увидев на экране лицо Язона. — Что с тобой? Что случилось!
— Я совсем разбит… В жизни не ощущал такой мощной телепатической атаки! Перед самой атакой я заметил какую–то дыру, что–то вроде входа в пещеру. Похоже, излучение идет оттуда.
— Ложись и отдыхай, — сказала Мета. — Я тебя живо доставлю домой. Сейчас свяжусь с Керком. Он должен знать, что произошло.
В здании космопорта стояла кучка ожидающих. Как только ракетные двигатели смолкли, они выбежали на поле, закрывая руками лицо от струй раскаленного воздуха, Керк первым ворвался внутрь корабля и отыскал взглядом Язона, распростертого на перегрузочном ложе.
— Это правда? — рявкнул он. — Ты выследил извергов, которые начали войну?
— Спокойно, брат, не горячись, — отозвался Язон. — Я засек источник телепатической команды, которой направляется война. Но я не установил, кто начал войну, и у меня нет никаких оснований называть их извергами…
— Мне надоела твоя игра словами, — перебил его Керк. — Ты нашел этих тварей, их логово засечено.
— Совершенно точно, — подхватила Мета. — Найду с завязанными глазами.
— Отлично, отлично, — Керк потер руки так, что скрипнули мозоли. — Даже не верится, что наконец–то мы можем покончить с этой многовековой войной. Можем! Вместо того чтобы без конца косить эти проклятые самовозрождающиеся легионы, мы доберемся до вожаков. Разыщем их — пусть на себе узнают, что такое война, — и сотрем с лица планеты!
— Ни в коем случае! — возразил Язон, заставив себя сесть. — Ни за что на свете! С первого дня, как я прибыл на эту планету, мной все время помыкают, сколько раз моя жизнь висела на волоске! Думаешь, я сделал это только затем, чтобы ты мог потешить свою кровожадную душу7 Я добиваюсь мира, а не истребления. Ты обещал связаться с этими существами, попробовать повести с ними переговоры. Честный человек держит свое слово!
— В другое время я убил бы тебя на месте за оскорбление, — сказал Керк. — Ну да ладно… Ты сделал большое дело для нашего народа, и мы не стыдимся признать, что обязаны тебе. И вообще, не надо обвинять меня в нарушении обещаний, которых я не давал. Я отлично помню свои слова. Я обещал поддержать любой разумный план, чтобы покончить с войной. Это самое и я собираюсь теперь сделать. Твой план вести мирные переговоры нерационален. Поэтому мы уничтожим врага.
Керк повернулся, чтобы уходить.
— Подумай как следует! — крикнул Язон ему в спину. — Что плохого в том, чтобы попытаться устроить переговоры и объявить перемирие? А уж если не получится, испытаешь свой способ.
В отсек успело набиться довольно много народу. Керк остановился на пороге.
— Я скажу тебе, почему перемирие не годится. Это выход для трусов, понял? Ты инопланетник, с тебя нечего спрашивать. Но неужели ты хоть на секунду можешь допустить, что я стану поддерживать такую пораженческую линию? Учти, я говорю не только за себя, а за всех нас. Мы не боимся схватки и умеем постоять за себя. Мы знаем, что без войны сможем наладить здесь совсем другую жизнь. Но если нам придется выбирать между войной и трусливым миром — мы за войну! И кончится она только тогда, когда враг будет поголовно истреблен.
Его поддержали одобрительные возгласы, и Язону пришлось напрячь голос:
— Блестяще. Уверен, ты даже считаешь свои речения оригинальными. Но ты прислушайся — слышишь овации на хорах? Это тебя приветствуют духи всех подонков, которые когда–либо бряцали оружием и кричали о пользе войны. Они узнают свои старые лозунги. Мы–де представляем светлые силы, а противник воплощает силы тьмы. Правда, враг говорит то же самое, но это ничего не значит. Знай себе тверди старые фразы, которые губят людей, сколько существует человеческий род. «Трусливый мир» — это надо же! Мир означает отсутствие войны, прекращение военных действий. При чем тут трусость? Что ты пытаешься замазать этим путаным определением? Свои истинные побуждения? Ты их стыдишься? И правильно делаешь, я бы тоже стыдился. Скажи лучше напрямик, что ты раздуваешь войну, потому что тебе нравится убивать! У тебя и твоих убийц душа радуется смотреть, когда кто–то умирает, вот вы и стараетесь!
Наступила напряженная тишина. Все ждали, что скажет Керк. Он побелел от ярости, но держал себя в руках.
— Ты прав, Язон. Нам нравится убивать. И мы будем убивать. Все, что противилось нам на этой планете, будет уничтожено. И мы сделаем это с величайшим удовольствием.
Он повернулся и вышел, не дожидаясь, когда развеется впечатление от его слов. Остальные последовали за ним, возбужденно переговариваясь. Язон откинулся на ложе совершенно разбитый.
Когда он открыл глаза, все уже ушли. Все, кроме Меты. На ее лице тоже был написан кровожадный экстаз, однако, посмотрев на Язона, она словно протрезвела.
— Ну что, Мета? — резко спросил он. — Никаких сомнений, никаких колебаний? Ты тоже считаешь, что другого пути покончить с войной нет?
— Не знаю, — ответила она. — Я не уверена. Впервые в жизни я чувствую, что может быть несколько ответов.
— Поздравляю, — с горечью произнес он. — Ты становишься взрослой.
ГЛАВА XXII
Стоя в сторонке, Язон смотрел, как в трюм корабля укладывают смертоносный груз. Пирряне весело таскали пулеметы, гранаты, газовые бомбы. Когда дошла очередь до ранца с атомной бомбой, кто–то запел лихой марш, и все подхватили. Они явно радовались, а Язон с тяжелым сердцем думал о предстоящем побоище. Он чувствовал себя предателем. Может быть, найденные им организмы следовало уничтожить. А может быть, и нет. Все равно сперва надо было сделать хоть что–то для примирения, а так это будет просто–напросто убийство.
Из здания оперативного центра вышел Керк; из недр корабля донесся вой пусковых насосов. Через несколько минут — старт. Язон затрусил к кораблю и перехватил Керка на полпути.
— Я полечу с вами, Керк, ты не смеешь мне отказать. Как–никак ведь это я их нашел.
Керк помялся.
— Это боевая операция, — сказал он. — Где мы наблюдателей поместим, к тому же лишний вес… И ведь ты отлично знаешь, Язон, что нас теперь не остановишь.
— Вы, пирряне, первые лжецы во всей вселенной, — отозвался Язон. — Мне не хуже тебя известно, что корабль может взять в десять раз больше того, что вы сейчас погрузили. Ну так как, ты берешь меня или отказываешь без объяснения причин?