20 августа - в воскресенье - было решено начать наступательную операцию. Вот что по этому поводу написал сам Г. К. Жуков: "Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск: кто в Хайларе, кто в Ханчжуре, кто в Джин-Джин-Сумэ. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье"{42}.
В ночь на 20 августа Г. К. Жуков спал не более трех часов. Когда я к нему явился рано утром, он уже выпил горячего чая, был чисто выбрит, бодр, сосредоточен и готовился идти на наблюдательный пункт. Его лицо не выражало ни тревоги, ни беспокойства. Казалось, что он готовится к обычному дню фронтовой жизни, когда судьба противника уже в какой-то степени предрешена.
Надев снаряжение и фуражку с околышем кавалериста, он взял карту с оперативной обстановкой, которую вел лично и никогда никому не доверял, вышел из своего блиндажа и по траншее направился на наблюдательный пункт. К нему присоединились член Военного совета М. С. Никишев и начальник штаба комбриг М. А. Богданов. На наблюдательном пункте в блиндаже находился командующий артиллерией комбриг Ф. Г. Корзин, справа и слева от блиндажа, на открытых заглубленных площадках, - командующие родами войск, с ними несколько штабных командиров для управления.
Для Г. К. Жукова в блиндаже на НП был подготовлен небольшой стол. На него я положил коробку заточенных карандашей - красного и синего цветов, которых всегда было по три, потому что ими больше всего приходилось ему работать, блокнот в твердой обложке - для записей. К этому времени уже сложился определенный опыт, и я знал, что потребуется командующему в той или иной обстановке. В напряженное время приходилось строго следить даже за его питанием, так как он часто забывал о себе.
До начала артиллерийской и авиационной подготовки оставалось 2 часа. Уже были приведены в готовность все пункты управления.
Над долинами рек Халхин-Гол и Хайластын-Гол висел седой туман - хороший предвестник ясной погоды. Но когда он развеется? Не усилился бы. Такое тоже бывает нередко. Г. К. Жуков забеспокоился и обратился к командующему авиацией Я. В. Смушкевичу:
- Как обстоит дело с вылетом авиации? По времени пора начинать.
- Думаю, туман не помешает. Первыми поведут самолеты опытные летчики, самые опытные, - отвечал Яков Владимирович. - Они первыми должны штурмовать противника и прикрывать удары бомбардировщиков.
Вскоре Смушкевич дал по телефону команду бомбардировщикам: "Вылет!" Но произошла заминка. Оказалось, что истребители сопровождения не могут подняться из-за тумана. Это грозило срывом авиационного обеспечения операции.
- Они должны подняться точно в срок, - приказал Смушкевич.
Рискуя столкнуться, машины все же взмыли в воздух и заняли свое место в боевом строю. И вот уже смертоносный груз обрушился на вражеские позиции.
Следом начался артиллерийский налет.
На командном пункте все были заметно возбуждены.
- Обеспечить эффективный переход и сопровождение пехоты в атаке, отдал распоряжение Г. К. Жуков.
В 8 часов 30 минут был произведен повторный налет нашей авиации.
- Через 15 минут начать атаку, - приказал командующий.
В 8 часов 45 минут началась общая атака. Авиация бомбила и штурмовала противника по всему фронту, артиллерия последовательно переносила огонь, давая пехоте возможность продвигаться вслед за разрывами снарядов. Танки с ревом двигались впереди пехоты, подавляя уцелевшие очаги сопротивления.
57-я стрелковая дивизия, наступая двумя эшелонами, к исходу первого дня выполнила свою ближайшую задачу: продвинулась правым флангом на 11-12 километров. 80-й стрелковый полк к 19 часам вышел на северную окраину Больших Песков. Однако 127-й стрелковый полк смог только пробиться к переднему краю обороны японцев.
Наша атака успеха не имела. Между 80-м и 127-м стрелковыми полками образовался четырехкилометровый разрыв, где действовали мелкие группы самураев. Решением командира дивизии разрыв был закрыт вводом в бой разведывательного батальона.
8-я мотоброневая бригада к исходу дня с боями вышла в район юго-западнее горы Номон-Хан-Бурд-Обо. Песчаные бугры оказались трудными для преодоления. Вперед вышла разведка и достигла линии государственной границы юго-восточнее этой горы.
Командующий видел, что успех Южной группы наибольший, но недостаточный.
- Где танковая бригада? - справился он.
- Переправляется через реку Халхин-Гол. Выбранный брод оказался труднопроходимым. Принимаю меры к быстрейшему выводу танков в исходный район, - докладывал полковник Потапов.
- Но можно ли медлить? Противник успеет принять меры, чтобы улучшить позиции своих войск. Успех решает не только сила, но и время.
Командующий уточнил задачу: развивать наступление в направлении горы Номон-Хан-Бурд-Обо, дробить группировку противника. Узлы сопротивления брать с флангов и тыла. Это - лучший способ оказания помощи Северной группе, которая отстала.
Ее продвижение было остановлено в районе Сыпучих Песков. Здесь, на высоте Фуи, оказался сильно укрепленный узел сопротивления, целый подземный городок с гаражами, конюшнями, ходами сообщения, по которым свободно проходили, не обнаруживая себя, тяжелые грузовые машины, танки, бронемашины. Но, несмотря на это, командующий Северной группой, расправившись с двумя полками баргутской конницы, прикрывавшей правый фланг войск японской группировки, развернул свои главные силы. Бой принял затяжной и ожесточенный характер.
Главная цель в овладении высотой Фуи отводилась 601-му стрелковому полку 82-й стрелковой дивизии. Нужно было окружить и уничтожить противника и в дальнейшем наступать на северо-восток.
Еще 18 августа, по приказу Г. К. Жукова, 601-й стрелковый полк, усиленный одним батальоном 602-го стрелкового полка, одним танковым батальоном и артиллерией, был переведен в состав Северной группы. 19 августа полк с приданными ему средствами усиления занял исходное положение в пяти километрах северо-восточнее левофланговой переправы через реку Халхин-Гол.
Первый день наступления. Докладывает командующий Северной группой: 601-й стрелковый полк остановлен перед высотой Фуи. Эта высота преграждала путь для дальнейших действий всей нашей левофланговой группировки. От взятия ее зависели соединение Северной группы с частями Южной группы войск и общее окружение 6-й японской армии. Командующий по телефону связывается с командиром полка майором И. А. Судаком, слушает его доклад о том, как выполняется задача, о причинах задержки и требует взять высоту немедленно.
Для усиления правого фланга в район высоты Фуи японское командование спешно перебросило 26-й пехотный полк, занявший позицию - фронтом на север. Район западнее озера Яньху оборонялся частью сил северного охранного отряда, а его главные силы обеспечивали тыл и правый фланг. 72-й пехотный полк был выведен в резерв.
Принятыми контрмерами японцы осложнили положение Северной группы наших войск, которые не сумели в полной мере использовать момент внезапности. Тогда командующий усилил Северную 9-й мотобронетанковой бригадой и батальоном 6-й танковой бригады из резерва.
9-я мотобронетанковая получила задачу - обойти высоту Фуи с севера в направлении Номон-Хан-Бурд-Обо для перехвата путей отхода северной группировки противника и уничтожения его складов в районе озера Узур-Нур. 20 августа 4-й танковый батальон после 60-километрового марша вдоль фронта из района Хамар-Дабы стал спешно переправляться через Халхин-Гол. Глубина брода доходила до полутора метров, сильное течение мешало переправе. Стоило машине застрять, как ее начинало сносить и мотор заливался водой. Но танкисты хорошо подготовили свои машины. Были надстроены выхлопные трубы. Люки и щели задраены ветошью с солидолом.