— Я соединилась с миссис Джон Рэнсом, — доложила мисс Ролло. Я снова уселся за стол и откашлялся.
— Миссис Рэнсом? Говорит мистер Генри Пулэм. Вы хотели сообщить мне что-то?
— Разве я разговариваю не с Г. М. Пулэмом, эсквайром? — раздался женский голос.
— Да, это Генри Пулэм.
— Ты не узнаешь меня?
— Нет. Или телефон искажает голос, или просто плохо слышно.
— Ну, я-то тебя слышу хорошо. Это говорит Мэрвин. Мэрвин Майлс.
— Мэрвин? — повторил я, и в моем голосе, должно быть, прозвучали какие-то странные нотки. Я до сих пор не знал, что она вышла замуж.
— Боже мой, Гарри! Ты хочешь сделать вид, что не помнишь меня?
— Что ты здесь делаешь?
— Мне придется тут переночевать. Я приехала из Нью-Йорка. У Джона заседание Совета директоров. Ты не узнал меня?
— Да нет, но… так неожиданно, — промямлил я, пытаясь сообразить, о каком заседании директоров она говорит, но не испытывая желания расспрашивать ее. Я сидел и ждал, что она скажет дальше. Мэрвин тоже молчала. Я уже подумал было, что она положила трубку, когда услыхал ее слова:
— Гарри, я хочу встретиться с тобой. Разве ты не хочешь посмотреть, какой я стала?
Признаться, у меня не было особого желания встречаться с ней, однако я ответил:
— Да, да, конечно. С большим удовольствием, Мэрвин.
— Тогда не будем откладывать. Ты сможешь найти меня в «Комнате фараонов». Приходи сейчас, и поскорее.
— Но я сегодня приглашен в гости, — заметил я.
— У тебя останется достаточно времени. Между прочим, я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
— О чем?
— О том, что тебя кто-нибудь увидит со мной. Вот о чем.
— Ты лучше скажи, когда ты вышла замуж. Я ведь не знал об этом.
Хорошо, конечно, что она вышла замуж, но меня это не касалось.
— Разве Биль Кинг ничего не говорил тебе? Год назад. Мой муж учился в университете на одном курсе с тобой.
— Рэнсом? — спросил я; это имя было для меня пустым звуком. — Рэнсом?
— Заладил! Рэнсом, Рэнсом… Он тоже тебя не знает.
— Тем лучше.
— Ты не забудешь? «Комната фараонов». Гарри, ты счастлив?
— Разумеется. Очень счастлив. Ну так я сейчас приду.
Я положил трубку и тут только заметил, что мисс Ролло продолжает стоять у стола. Меньше всего я хотел дать повод для разных пересудов в конторе и потому постарался придать своему лицу как можно более естественное выражение.
— Вот это дневная почта, — доложила мисс Ролло, — а вот кроссворд.
Я встал, одернул пиджак, поправил галстук и надел шляпу. Мне хотелось надеяться, что мисс Ролло не придала никакого значения услышанному и что я ничем не выдал себя во время разговора с Мэрвин.
— Почтой мы займемся завтра утром, — сказал я. — Сегодня я уже работать не буду.
Чем больше я думал о предстоящем свидании с Мэрвин Майлс, тем сильнее проникался убеждением, что нам не следовало возобновлять наши встречи. Все, что было, — давным-давно забыто, возврат к прошлому ничего хорошего не сулил, тем более что нельзя сказать заранее, кого встретишь в таком месте, как «Комната фараонов». Может же, к примеру, заглянуть сюда дочь какого-нибудь знакомого, возымевшая желание потанцевать?
В гостинице «Хедли» я не был с тех пор, как пятнадцать лет назад там умерла моя бабушка Фредерика Ноулс. На верхних этажах «Хедли» по-прежнему охотно селились старые женщины, привлекаемые сюда по-домашнему простой и уютной обстановкой. Зато низ, полуподвальный этаж, отнюдь не предназначался для убеленных сединой дам. У входа, под парусиновым тентом и неоновой вывеской «Комната фараонов», стоял мальчик-негр в форме с блестящими пуговицами. Я знал, что «Хедли» принадлежит фирме «Коффин Риал Эстейт ассошиэйтс», и никак не мог понять, зачем старому мистеру Джекобу Коффину понадобилось открывать в семейной гостинице такое заведение, как «Комната фараонов». Но факт оставался фактом. Здесь имелась гардеробная комната и устланный коврами холл с египетским барельефом по бордюру. Из дальнего конца холла доносились звуки джаза и многоголосый шум.
— Вашу шляпу, сэр? — услышал я голос девушки-гардеробщицы.
И в этот момент мне окончательно стало ясно, что я поступаю опрометчиво. Предположим, я спущусь сейчас в холл и войду в бар, где меня должна ожидать Мэрвин. Ничего хорошего это не даст, потому что между нами давно все кончено. Да и кто знает, не дойдет ли какой-нибудь слушок до Кэй. В конце концов я женат, а Мэрвин Майлс замужем. И, повторяю, все, что было, — быльем поросло.
— Вашу шляпу сэр? — повторила гардеробщица. Затем в холле появилась другая девица, довольно хорошенькая, с подносом, на котором лежали гардении и сигареты; проходя мимо, она взглянула на меня.