Почти каждый выпуск по случаю своего двадцатипятилетия устраивал после матча чай. Опыт показывал, что нам надо как можно чаще встречаться перед празднованием. Устройством чая занималась жена Сэма Грина, Люси, и в конце октября она попросила Кэй помочь ей. Ее записку мы получили во время завтрака, перед моим уходом в контору.
— Кто это? — опросила Кэй. — Она подписывается «Искренне ваша Люси», но я не знаю ее.
— Да ты просто забыла, Кэй. Это жена Сэма Грина. Ты же помнишь Сэма? Он был на нашей свадьбе.
— Нет, не помню.
— Сэма? Сэм — один из моих самых старинных приятелей.
— Ни разу не слышала, чтобы ты когда-нибудь упоминал о нем.
В течение последних нескольких лет я и не думал о Сэме, впрочем, как и о многих других своих старых приятелях, словно их и не было на свете. Но это не меняло моего отношения к Сэму.
— Да, ты права, — ответил я. — Не знаю, почему так получается, но мы не встречаемся с Сэмом и Люси. Сэм учился вместе со мной в школе и университете. Я не прошу тебя питать к нему каких-либо особых чувств, но надо считаться с тем, что он существует. Кстати, именно он подарил нам кофейный сервиз на свадьбу.
— Какой сервиз?
— А тот, что тебе не понравился. Тот самый сервиз с бабочками, который ты не смогла обменять, так как он был куплен в Филадельфии. Так вот, Кэй, не так уж много времени ты потеряешь, если сходишь на чай.
— Я выходила замуж за тебя, а не за ваш университетский выпуск.
— Но я же прошу так мало: в течение часа быть любезной с ними.
— Знаешь, Гарри, напомни мне хотя бы один случай, когда я не была любезна с твоими друзьями. Да, да, хотя бы один случай!
Одним ноябрьским утром я решил проверить список ценных бумаг, проданных с убытком из-за повышения налогов. Поскольку Том Мэксуэлл значительно уступал мне в смысле пригодности к такой кропотливой работе, я закрылся в нашей комнате для совещаний и наказал мисс Ролло ничем не беспокоить меня до завтрака. Но едва я достал из стола бумаги и приготовил все остальное, как дверь тихонько приоткрылась и в кабинет, поправляя очки, заглянула мисс Ролло.
— Мистер Браун и мистер Парселл непременно хотят видеть вас, — доложила она.
Больше она ничего не успела сказать, дверь распахнулась, и в комнату вошел Боджо Браун, а за ним Джек Парселл.
— А, милости просим! Очень любезно с вашей стороны навестить меня.
Любезность проявил прежде всего Джек, обычно страшно занятый своими делами. Но, конечно, и Боджо проявил любезность, запросто заглянув ко мне.
— Ну-ка, выкладывай! — с места в карьер начал Боджо. — Почему ты не пришел на завтрак, устроенный вчера комитетом? Ты будешь работать для нашего выпуска или не будешь? Как обстоит дело со сборником о выпуске?
— С каким сборником?
— Боже милосердный! С биографиями наших выпускников, которые мы предлагаем включить в большой юбилейный сборник. Ты же обещал мне помочь в работе над книгой. Помнишь наш разговор за завтраком весной прошлого года?
— Видишь ли… — Я почти забыл о нашем завтраке весной прошлого года. — В сущности, ничего я тебе не обещал, просто сказал, что постараюсь помочь.
Боджо шлепнул меня по плечу.
— Ну, знаешь! Уж не собираешься ли ты сдрейфить и отказаться от своего слова? Давно пора начать подготовку к юбилею, а никакой подготовкой пока и не пахнет. Вот взгляни на меня. Я занят не меньше, чем ты. И Джек тоже. Ни я, ни Джек не в состоянии выполнить одни всю работу. Ты, как и Цинтия, должны нам помочь.
— Кто это Цинтия? — спросил я.
— Черт возьми! — крикнул Боджо. — Да твоя жена. Ты что забыл имя собственной жены?
— Она вовсе не Цинтия. Она Корнелия.
— Не морочь мне голову. Ее зовут Цинтия. Правда, Джек?
— Нет, ее зовут Корнелия, — ответил Джек.
— Да? Не вижу большой разницы, тем более что спорить нам некогда. Мы все должны помогать общему делу — и жены, и ребятишки, и все остальные. Ты только посмотри на Биля Кинга. Я никогда не был высокого мнения об этом выскочке, но он удивил меня. Сидит и пыхтит над пьесой для юбилейного вечера. Ты тоже обязан помочь нам, Гарри.
— Постой, постой, Боджо! Я же не отказывался помочь.
— Так помогай. Не могу же я один и по печатникам бегать, договариваться о выпуске книги, и писать пригласительные письма, и заниматься всякими другими мелочами. Будешь ты наконец помогать, как обещал, или не будешь?