— Ты кончаешь одеваться? — спросила Кэй.
Я трудился над воротом своей сорочки. Петелька для запонки воротничка лопнула, и мне пришлось стащить с себя сорочку и швырнуть ее в корзинку для мусора.
Кэй прикалывала к прическе какую-то красную птичку, а я искал свои запонки в коробке, наполовину наполненной булавками, которыми в прачечной скалывают белье.
— Не понимаю, что происходит с Билем, — проговорил я.
— Гарри, — попросила Кэй, — не забудь убрать все в гардероб и закрыть дверцы. Дамы будут оставлять здесь свои вещи.
— Кто будет сидеть рядом со мной?
Кэй откинулась на спинку стула и взглянула на потолок.
— Беатрису Родней мы усадим справа от тебя.
— А почему именно она должна сидеть справа?
— Ты наконец оделся?
— Больше, чем ты.
— Не так-то просто закрепить что-нибудь снизу, — сказала Кэй. — Да не стой ты так!
— А что, по-твоему, я должен делать?
Кэй вздохнула.
— Собери свои вещи, а затем отправляйся вниз и скажи Элин, чтобы она проветрила столовую, а то в ней пахнет жареными курами… Да, минуточку. Где Битси? Ты выводил его, когда вернулся домой?
— Нет.
— В таком случае, найди Глэдис и скажи, чтобы она прошлась с Битси вокруг квартала. Ты побеспокоился о шампанском?
— Да.
— Одну минуточку, — снова остановила меня Кэй. — У Биля есть все, что ему нужно?
— У Биля всегда есть все, что ему нужно.
— Гарри, ну прошу же, не стой ты так, не теряй времени.
В столовой пахло жареными курами и глазированным бататом, и я распахнул окна. Потом я поднялся наверх и, увидев Биля, почувствовал облегчение. Его лондонский несессер из свиной кожи с выглядывающими из него позолоченными пробками флаконов стоял раскрытым на тумбочке Глэдис, а парчовый халат вишневого цвета был брошен в ногах кровати.
— Как только оденешься, — сказал я Билю, — спускайся вниз и помоги мне приготовить коктейли.
Когда были закончены последние приготовления, я подумал, что нам предстоит хороший вечер. В вестибюле прозвучал звонок, и я поспешил вниз. Это были Мери и Джим — они всегда приходили несколько раньше остальных.
— Можешь снять пальто в нашей комнате, — сказал я сестре, целуя ее.
— Биль Кинг, наверное, здесь, — заметила она.
— Он будет сидеть рядом с тобой. Попытайся его развеселить.
— Уж если Биль здесь, он развеселится и без моей помощи, — ответила Мери.
Взгляд, который она бросила на Джима, заставил меня подумать, что прежде чем нажать кнопку звонка у дверей, они как раз говорили о том, что Биль у нас.
— Скажи Кэй, пусть она поторопится, — попросил я Мери.
Снова раздался звонок у парадного; Элин принесла коктейли, и снова послышался звонок…
— Ну, за тебя, — сказал Джим.
— Желаю счастья, — добавил Биль.
Каждый произносил те же самые тосты, что обычно произносятся за обедом.
Все закончилось без четверти час. Мы с Кэй снова остались вдвоем — только она и я. Кэй откалывала от прически искусственную птичку и зевала. Я не знаю ничего другого, что сближало бы супругов больше, чем окончание званого обеда, — во всяком случае, так было всегда между мной и Кэй. Не знаю почему, но наш разговор напоминал мне обмен впечатлениями об одном из тех любительских спектаклей, где каждый старался блеснуть изо всех сил.
— Гарри, — спросила Кэй, — как, по-твоему, обед прошел хорошо?
— По-моему, все остались довольны, — ответил я, снимая воротничок, который весь вечер тер мне шею.
— А всё шампанское.
— Возможно.
— Элин напутала с устрицами.
— Да, но я думаю, что никто не заметил.
— Блинчики получились неудачные.
— Да, но мне кажется, что и этого никто не заметил.
Мы вели себя, как двое детишек, поверяющих друг другу все то плохое, что не заметили другие.
— Как приятно делать что-нибудь вместе, — сказал я. — От этого все приобретает какую-то особую ценность. — Кэй, сидевшая у туалетного столика, повернулась ко мне. — Надеюсь, Биль хорошо провел время. Как ты думаешь?