Те же и г-н Богатонов.
Г-н Богатонов. А, батюшка граф, вы здесь! Ну, всё ли изволили переговорить с Мирославским?
Мирославский. Да, мы переговорили всё, что надобно.
Г-н Богатонов. Уж верно, о каком-нибудь важном деле?
Граф. Г-н Мирославский говорил об одном приятеле своем, которого желал бы избавить от совершенного разорения.
Г-н Богатонов. Верно, он, бедняжка, попался под суд, и Мирославский просил ваше сиятельство замолвить за него словечко?
Мирославский. Нет, мой друг...
Г-н Богатонов. Да отчего не хотел ты мне сказать о нем? Ведь и мы также, благодаря бога, не без приятелей.
Мирославский. Это совсем другого рода дело. Вот видишь ли, мой друг: один из моих знакомых, человек простой, но очень добрый, задумал жить не по своему состоянию: зачал проматывать именье, завел большое знакомство; да так как он плохо знает свет...
Г-н Богатонов. Верно, брат, приятель твой какой-нибудь деревенщина?
Мирославский. Да, он недавно приехал из деревни.
Г-н Богатонов. Ну, так и есть; я уж смекнул делом! И верно полез в знать?
Мирославский. Ты отгадал.
Г-н Богатонов. Точно так! А на знатного-то человека совсем не походит?
Мирославский. Ни крошечки. У него нашлись приятели, которые стали обыгрывать его в карты, занимать деньги...
Г-н Богатонов. Ничто ему; не в свои сани не садись!
Мирославский. И он твердо уверен, что все эти приятели любят его самого, а не его деньги.
Г-н Богатонов. Экий простак!
Мирославский. Его обирают, обыгрывают, смеются над ним в глаза; а он же говорит, что очень им обязан.
Г-н Богатонов. Прошу покорно, ха, ха, ха! И родятся же такие олухи! Да скажи пожалуйста, где живет этот бедняжка?
Мирославский. Здесь, в Петербурге.
Г-н Богатонов. Здесь? Тьфу, пропасть! я почти весь город знаю, а кажется, будто этакого чудака нигде не видал.
Граф (тихо Мирославскому). Мне, право, его жаль!
Г-н Богатонов. Та, та, та, знаю, знаю! Так точно, это, верно, Промотаев. Да разве ты с ним знаком?
Мирославский. Нет, мой друг, ты ошибаешься!
Г-н Богатонов. Полно, полно, не обманешь; ты описал его точь-в-точь. Это, ваше сиятельство, прежалкий человек! Забрал себе в голову, что может быть в дружбе с знатными; ну, а где ему... человек простой, двух перечесть не умеет; весь свет над ним смеется.
Мирославский. И он один только думает, что нимало не смешон.
Г-н Богатонов. Куда ты! Да еще барится, думает, что он преважная особа; умора, да и только!
Мирославский. Ха, ха, ха! это в самом деле забавно. (К графу.) Граф! мне кажется, и вы смеетесь?
Г-н Богатонов. Да как не смеяться! Посмотрели бы вы на Промотаева: чуть кто не граф, да не князь, так и взглянуть не хочет; а сам-то, ха, ха, ха! что за рожа! Ну, мужик мужиком. Если б вы знали, как его, бедняжку, обманывают! Вот, например: какой-то плут взялся ему выписать из Парижа то самое вино, которое употребляют там при дворе, да и содрал с него рублей по тридцати за бутылку, ну, как вы думаете, ведь никто его не переуверит; хоть ты его зарежь, а стоит в том, что вино прямо с королевского стола. Ха, ха, ха! А вино-то куплено здесь в каком-то погребе.
Граф. Это и смешно и жалко. (Вынимает табакерку.)
Г-н Богатонов. А, кстати! (Вынимает свою табакерку.) Не прикажете ли, ваше сиятельство?
Граф. Французский?
Г-н Богатонов. Французский; да чудо, не табак! (Граф нюхает.) Ну что, батюшка граф, каков?
Граф. Табак порядочный!
Г-н Богатонов. Порядочный! Ха, ха, ха! Да сказать ли вам по секрету: ведь это тот самый табак, который делают в Париже для одной царской фамилии.
Мирославский (в сторону). Это стоит королевского вина!
Граф. Я думаю, вы очень дорого за него платите?
Г-н Богатонов. Таки не дешево. Да у меня уж, батюшка ваше сиятельство, такой обычай: давай все лучшее, а за деньгами не стоим. Вот, например, моя библиотека: всю, батюшка, до книжки выписал из Парижа.
Мирославский. Это что-то новое! Давно ли ты сделался охотником до книг?
Г-н Богатонов. Здесь, брат, поневоле сделаешься! Я месяца с два как завел библиотеку; дорого она мне, проклятая, стоит; и читать-то, правда, я по-французски не умею, да что будешь делать; куда ни загляни, у всякого библиотека. Ведь надобно же что-нибудь в кабинете-то поставить.
Граф. A каких больше у вас книг?
Г-н Богатонов. Каких! да всяка, батюшка ваше сиятельство: есть и большие и маленькие.
Мирославский. Я думаю, племянница твоя любит читать?
Г-н Богатонов. Племянница умирает на книгах. Она вздумала было ставить их по-своему: ученые к ученым, такие к таким...
Граф. То есть племянница ваша хотела их расположить по материям.
Г-н Богатонов. Ан и вышло дурно. А я так взял да подобрал их, крупные к крупным, а мелкие к мелким, так теперь любо-дорого смотреть.
Мирославский. Вот что значит любить порядок!
Г-н Богатонов. Да не прикажете ли, ваше сиятельство, посмотрите сами, прошу покорно.
Граф. Очень хорошо! (Тихо Мирославскому.) Пойдемте смотреть эту несчастную библиотеку.
Все уходят.
Князь и баронесса (выходят из противоположной стороны).
Князь. Куда это Богатонов повел своих гостей? Верно в библиотеку. Он не отстает ни на минуту от этого графа.
Баронесса. Вы беспрестанно говорите о графе. Неужели вы в самом деле заметили...
Князь. Какой забавный вопрос! Мне кажется, нетрудно было приметить, что граф садился всегда подле Лизы, глядел беспрестанно на Лизу, относился поминутно к Лизе и был вежлив только с Лизою.
Баронесса. Это оттого, что она давно уже его знает.
Князь. За столом он говорил с ней вполголоса; она потупила глаза, краснела, бросала на него исподтишка такие стыдливые, робкие взгляды... Не правда ли, и это также оттого, что она с ним давно уже знакома?
Баронесса. Что с вами сделалось, mon cousin? Я не смею верить, — уж не ревнуете ли вы?
Князь. Погодите, дайте мне жениться, и тогда, надеюсь, вы не сделаете мне этого упрека; но теперь, признаюсь вам, я очень был рад, что Богатонова занялась гран-пасиансом, и я могу свободно говорить с вами о моих подозрениях.
Баронесса. Неужели граф Владимилов, этот жалкий чудак, кажется вам опасным соперником?
Князь. Не он, а его четыре тысячи душ! Заметили ли вы, как господин Богатонов за ним ухаживает?
Баронесса. О, что касается до Богатонова, вы можете быть спокойны; бедняжка потерял совершенно голову.
Князь. Кстати! вы ничего мне еще не сказывали о вашем tête-à-tête;{17} делает ли какие-нибудь успехи мой воспитанник?
Баронесса. Неимоверные! Он становится час от часу забавнее.