Г-жа Богатонова. Молчи, это не твое дело. (К Богатонову.) Ты протверживал свою роль, ну, так и надобно было тебе назначать для этого потихоньку свидание с баронессою?
Князь. Да как же бы иначе от вас скрыть, что мы готовим вам сюрприз.
Г-н Богатонов. Конечно, ты все дело испортила; за то тебе и сюрприза не будет.
Баронесса. Я первая отказываюсь от своей роли. После такого обидного подозрения со стороны госпожи Богатоновой...
Г-н Богатонов. Вот видишь ли, ты разобидела баронессу.
Г-жа Богатонова. Но могло ли мне прийти это в голову? Я и теперь еще не знаю, что думать.
Князь. Но вы знаете, сударыня, как я люблю вас и почитаю; следственно, не могу обманывать: поверьте это было так, как я рассказывал.
Г-жа Богатонова. Нечего делать; если все меня уверяют, то, видно, я в самом деле виновата. Извините меня, матушка баронесса; что делать, мы все люди, все человеки, долго ли ошибиться.
Баронесса. Я извиняю вас от доброго сердца.
Г-жа Богатонова (мужу). Ты не сердишься?
Г-н Богатонов. Ну, добро, так уж и быть, — я тебя прощаю.
Анюта (в сторону). Ну, как не треснуть с досады! И она же просит прощения.
Те же, Мирославский и граф.
Г-н Богатонов (в сторону). Опять этот граф!
Мирославский (к Богатонову). Вот, мой друг, мы опять здесь.
Г-н Богатонов. Где изволили побывать, ваше сиятельство?
Граф. У некоторых из знакомых моих.
Мирославский. Местах в пяти. Мы очень устали, но хотели непременно сдержать свое слово, провести вместе вечер и отужинать с вами.
Г-жа Богатонова (к Мирославскому). Вам мы очень рады, батюшка, но нам совестно графа, — он будет голоден.
Граф. Я, сударыня?
Г-жа Богатонова. Да, сударь. Вы, я думаю, привыкли к деликатным столам, а у нас стол простой; да и где нам; мы простые дворяне, а не знатные графы.
Г-н Богатонов (толкая жену). Жена!
Граф. Вы шутите, сударыня.
Г-жа Богатонова. Сервизишка у нас бедный, вина скверные!
Г-н Богатонов. Жена!
Г-жа Богатонова (к баронессе). Как вы думаете, матушка баронесса, не снять ли мне с головы гирлянду, ведь иным это не нравится.
Баронесса. И, сударыня, всем угодить не можно.
Г-жа Богатонова. А не угождай, то того и гляди, что попадешься в какой-нибудь пасквиль.
Г-н Богатонов. Жена! да уймешься ли ты?
Граф (тихо Мирославскому). Мне кажется, против меня есть заговор.
Мирославский. Это очень приметно.
Те же и Клим.
Клим (Богатонову). Мусью Филутони, сударь, пришел.
Г-н Богатонов. А! верно, с французским табаком.
Клим. Нет, сударь, с каким-то полицейским чиновником.
Г-н Богатонов. С полицейским чиновником? Что это значит!
Мирославский (тихо к графу). Дело идет к развязке; Филутони помогает нам лучше, чем я надеялся.
Г-жа Богатонова. Зови их сюда.
Клим (отворив дверь). Извольте войти.
Г-н Богатонов. Что бы это такое? Я никак не могу понять!
Те же, Филутони и полицейский чиновник.
Полицейский чиновник. Позвольте узнать, кто здесь г-н Богатонов?
Г-н Богатонов. Я! что вам надобно?
Полицейский чиновник. Должны ли вы этому человеку? (Показывает на Филутони).
Г-н Богатонов. Филутони? должен; но к чему это?
Полицейский чиновник. Много ли?
Г-н Богатонов. Три тысячи.
Филутони (полицейскому чиновнику). Исфолить слышать, три тысяч.
Полицейский чиновник. Когда вы сами признаетесь, что должны ему три тысячи, то, вследствие поданного от него, Филутони, прошения, я объявляю вам именем правительства, что, прежде уплаты сего долга, вам не позволено будет оставить здешнего города. Извините, сударь, я должен был выполнить свою обязанность. (Кланяется и уходит.)
Те же, кроме полицейского чиновника.
Г-н Богатонов. Да кто думал отсюда ехать? Что ты, Филутони, рехнулся, что ль?
Филутони. О нет, мой патюшк! Я снай, што фи расорил, што фи коши ехать, што фи не коши платить толк...
Г-н Богатонов. Черт меня возьми, если я тут хоть слово понимаю! Я разорился, я хочу ехать: что это за ералаш?
Мирославский. Ну, мой друг! если весь город об этом уж знает, то и мне таить нечего: ты точно разорился.
Г-жа Богатонова. Боже мой!
Г-н Богатонов. Я разорился?
Князь (тихо баронессе). Какой неприятный сюрприз.
Г-н Богатонов. Да помилуй, братец, куда же делся мой винный завод?
Мирославский. Он сгорел.
Г-н Богатонов. Сгорел?
Г-жа Богатонова. Ах, боже мой, какое несчастие!
Г-н Богатонов. А суконная моя фабрика?
Мирославский. Управитель по твоему приказу отослал сюда все деньги; ему не на что было после закупить материалов; работа остановилась, поставку продолжать не могли, и фабрика твоя взята под казенный присмотр.
Г-жа Богатонова. Под казенный присмотр! Ах! я умираю! (Падает в кресло.)
Г-н Богатонов. Ну, теперь-то я совсем разорился!
Мирославский. Кто виноват, мой друг? Если б ты нe приехал жить в столицу, то ничего бы не случилось. Непомерные расходы должны были расстроить твое состояние.
Г-н Богатонов. Так, так! поделом мне! Зачем дал я волю негодной жене моей сорить по-пустому деньги; зачем...
Г-жа Богатонова (вскакивает). Как? Что? Я сорила деньги, я мотала? Ах ты бесстыдный!
Г-н Богатонов. Да, да! сколько вышло денег на твои чепчики, дурацкие шляпки, глупые цветы?
Г-жа Богатонова. А сколько проиграл ты в карты, роздал взаймы своим знакомым?
Г-н Богатонов. Продавай теперь свои ветошки; что за них дадут?
Г-жа Богатонова. Попробуй собрать долги с твоих приятелей; много ли получишь?
Г-н Богатонов. Приятели меня в нужде не оставят; а тебе, чай, поможет твоя мадам Трише?
Г-жа Богатонова. Ах, боже мой! да разве у меня нет друзей? Матушка баронесса...
Баронесса. О, сударыня...
Г-н Богатонов. Князь!
Князь. Боже мой! поверьте, сударь...
Г-жа Богатонова. Если б я могла только разделаться с моей модной торговкой.