У Петра Ивановича наоборот — ноги гудели от танцев, и он тащился домой такой же медлительной улиткой, как и Сидоров.
Наконец-то шумный праздник закончен, и Пётр Иванович смог вернуться в свою тихую квартиру к сонному Барсику и спокойному отдыху. Барсик привычно запросил кормёжки, и Серёгин насыпал ему корм. Всё, с завтрашнего дня у него начинается по́том и кровью заслуженный отпуск, и надо будет подумать, куда бы поехать отдыхать. Донецк уже достал до розовых слонов, тут всё напоминает про тридцать седьмое дело, о котором Пётр Иванович вообще вспоминать не хочет.
«02:53» — показывали на кухне электронные часы, и Серёгин решил, что всё, пора ложиться спать…
Проснулся Пётр Иванович от настойчивого и требовательного звонка. Сначала он никак не мог понять спросонья, что это звонит: будильник, телефон, или пожаловали гости? Открыв всего один глаз, Пётр Иванович увидел, как пробиваются сквозь занавески солнечные лучи. Утро. Нет, не утро: заметив на тумбочке часы, Серёгин увидел цифру «12:26». Цифра ужаснула, ведь первой мыслью было: «Опоздал на работу!». Но, нет, какая работа, он же в отпуске! От сердца приятно отлегло, однако звон-то не прекращался! Проснувшись окончательно, Пётр Иванович понял, что пожаловали гости: разрывается трелью дверной звонок. «Кого это принесло?» — удивился Пётр Иванович и машинально подумал о том, закрутил ли он в ванной кран? Серёгин выбрался из-под одеяла, не нашёл свои тапки и поплёлся в прихожую босиком. Барсик во всю крутился под ногами и надсадно мяукал, прося есть. Серёгин даже чуть не упал, когда споткнулся о вечно голодного питомца. Добравшись до двери, он обыденно спросил:
— Кто там?
— Я, — ответили за дверью, и Пётр Иванович сразу же открыл.
На пороге стояла его жена, держа за руку десятилетнего сына. Рядом с ней стояла массивная сумка и чемодан на колёсах.
— Наташа?? — удивился и обрадовался Серёгин, не веря собственным глазам. Жена больше года не давала о себе знать, ни разу не позвонила, не брала трубку, и вдруг — вернулась…
— Папа! — воскликнул мальчик и обнял Серёгина за одетую в пижамный рукав руку.
Пётр Иванович едва не расплакался, подхватил сына на руки и закружился вместе с ним на месте.
— Петя, я подумала и решила, что не могу тебя бросить! — выпалила Наташа скороговоркой, теребя пуговицу на своей блузке.
— Т-ты почему не позвонила? — робко осведомился Серёгин, покосившись на сумки. — Я бы тебя встретил…
— Звонила! — надула губки Наташа. — А ты не отвечаешь!
Серёгину стало стыдно: он не слышал телефона, потому что спал, как убитый. Опустив сына на пол, Пётр Иванович схватил обе сумки и затащил в квартиру.
— Мяу! — это Барсик устал ждать и выпростался в коридор, подметая пыль лохматым хвостом.
— Так, не кормим, — заметила Наташа и переступила порог. — Ну, всё, пришла моя очередь следить за порядком!
Никто не забыт и ничто не забыто (Весёлая статистика).
Все, кто нарушили закон и были отловлены, предстали перед судом и получили по заслугам. «Награды» выданы в годах.
Кашалот — 25 (сами понимаете + дважды организовывал побег и дважды попался);
Чеснок — 15 (за секретаршу);
Бобр — 15 (за всё досталось);
Хряк — 15 (нашли «очкарика»);
Додик — 10 (наворотил хорошо);
Утюг — 7 (сопротивление аресту, запутывание следствия, нечестные сделки);
Сумчатый — 7 (король Ночного Донецка — меньше дать не солидно);
Уж — 7 (киллер ещё тот);
Крекер — 5 (киднеппинг затянул);
Тракторист Гойденко — 3 (условно) + по 6 месяцев исправительных работ за каждый утопленный трактор;
Свиреев «Шубин» — 3(условно, с депортацией в Верхние Лягуши);
Кубарев — 2 (условно);
Батон — 1,5 (за активную помощь следствию срок принято считать условным, и Батон вернулся домой к своей жене);
Ведёркин — 1 (условно);
Сабина Леопольдовна — 0,5 (условно);
Коля «Интермеццо» — в Сибири на всю оставшуюся жизнь;
Росси — затерялся в неизвестных застенках;
Мильтон — затерялся по соседству с Росси;
Мезенцев — там же где-то, вместе с ними;
Зайцева на суде оправдали, потому что всё, что он совершил — он совершил, находясь под гипнозом, не отдавая себе отчёта;
Поливаев и Сорокин — по 15 суток за хулиганство;
Брузиков — ночь в обезьяннике + 250 грн. штрафа;
Кораблинский — лёгкий испуг.