Как только «охотники» сбежали, в подвале появился человек. Одет он был ярко, вызывающе: в цветастую «гавайскую» рубашку и в белые брюки. В правой руке человек держал фонарик.
- Вот так надо пугать, салага, – довольно ухмыльнулся он.
«Салага» – человечек в запачканной тельняшке, подняв с пола простыню, хихикнул.
- Да уж, кричали громко и бежали быстро, – ответил он. – Вы, вообще, суперски пугаете.
- А вот эту дверь надо бы заделать, – кивнул «призрак» на деревянную дверцу в глубине подвала.
- А как же я пройду-то? – опешил человечек в тельняшке.
- А тебе совсем не нужно туда проходить, – фыркнул «призрак».
- Ну, ты же обещал... – заныл обладатель простыни.
- Так, цыц! – отрезал «призрак» (или чёрт?) и поднял разбитый детектор эктоплазмы. – Любопытный прибор... – пробормотал он сам с собой, а человечку сказал:
- И завтра ты, как штык, с кирпичами и цементом, с утра явился! Понял?
- Ну, почему я должен всегда всё делать? – возмутился человечек в тельняшке.
- По кочану! – отрезал цветастый «призрак», разглядывая остатки детектора.
- Угу, – хмуро хмыкнул человечек, переминая простыню ручками, – Хорошо.
- Тебе полезно работать, – заметил «призрак», покосившись одним глазом на своего визави. – Во, какое пузо отрастил. Хуже свиньи...
- Ну, вы уж полегче, – буркнул тот, глянув на своё брюшко. – Это не пузо, а животик. Животик у всех есть!
- Животик! – недовольно поморщился «призрак». – Если я сказал: завтра, с цементом, – значит выполняй, понял? Вопросы есть?
- Не хочу!..
- Вопросов нет, – отрезал «призрак» и удалился.
====== Глава 10. Исчезновение Вовки. ======
Как вы уже знаете, на месте «находки для шпионов», злополучной «Наташеньки», теперь была 21-ая воинская часть, простая и обыкновенная, безо всяких дурацких секретов. Каждый день по её территории маршировали загремевшие в армию мальчишки, а строгие сержанты отдавали им разные приказы. Иногда солдаты приходили в Лягуши за молоком и маслом. А, приходя, рассказывали разные байки. Страшилки в основном. Чаще всего о том, как видели, что из комендатуры по ночам вылазят лешие и черти, идут в сторону деревни, и затемно, до рассвета, возвращаются назад.
А накануне в части случилась беда. Однажды ночью из третьей казармы невесть куда пропал один солдатик. Вечером бедняга лёг спать, а утром его кровать нашли пустой. Командование части уже проводило расследование, пытаясь выяснить причину таинственного исчезновения рядового, но всё – напрасно, козлу под хвост. Единственной рабочей версией было, как всегда, «Дезертировал», но и её быстро отмели. На дворе уже стоял октябрь. Дни ещё были тёплые, но по ночам случались и заморозки. А рядовой не взял с собой даже носки. Вся его одежда осталась на месте. И документы – тоже. Шутка ли – в середине осени дезертировать из армии в одних трусах?
Вообще, третья казарма всегда пользовалась недоброй славой. Даже раньше, ещё до пропажи того горемыки, солдаты боялись в ней спать. Каждую ночь из-под пола слышались стуки и скрежет. Часто видели, как в темноте по казарме шныряют какие-то карлики, а то и вовсе – зубастые монстры. По словам её обитателей, они вылезают откуда-то из-под вешалок для одежды и бесшумно ходят из стороны в сторону, а то и выходят на улицу. А раз вообще странная история приключилась. Среди ночи одному рядовому свет включить приспичило. И увидел он «ничью тень, которая сама ходила», а потом «сбежала в щёлку под дверью». Это же надо было ещё такое придумать! Просто, когда в телепрограмме, под названием кинофильма, стоит «ХХХ», то бишь, запрещено смотреть до двадцати одного года, не нужно его включать, если тебе всего семнадцать. На психику плохо влияет.
В третьей казарме ночные гости появлялись даже чаще, чем в комендатуре. Солдаты жаловались командующему, но это всё равно, что жаловаться на чёрта в милицию. После очередной такой жалобы подполковник Окунев отправил на гауптвахту целую роту.
Но после того как произошло ЧП, Окунев закрыл злополучную казарму на большой замок и запретил кому-либо под каким-либо предлогом заходить внутрь. Обитателей её распределили по двум другим. Спать им пришлось, на чём придётся: от жёстких, неудобных топчанов с заусеницами и скабками, до спальных мешков прямо на полу.
Но и это был не выход. Ведь надо же искать пропавшего-то! Тем более что папа у него – полковник. И если он узнает, что в армии с его сыном произошла такая вот беда, Окуневу придётся не сладко. И подполковник думал-думал, и решил пригласить милицию. Пошёл в Верхние Лягуши, к участковому.
Зайцев был в селе Красном по вызову Соболева. И на посту в ОПОПе остался один Объегоркин. Подполковник Окунев всё рассказал Вовке. Помощник участкового прекрасно знал, что в армии есть свои следователи, в чьей компетенции разбирать такие дела, но Вовка был храбрец и мечтал о подвигах. Поэтому он сдуру согласился. Достав из ящика стола пистолет, Объегоркин затолкал в него полную обойму и вместе с Окуневым отправился в часть.
Как настоящий сыщик, Вовка первым делом взял отпечатки пальцев у всех, кто когда-либо входил в третью казарму. На это нехитрое дело Объегоркин убил почти полдня. Потом Окунев пустил милиционера внутрь. И другие полдня ушло на то, что бы исследовать казарму. Сначала Вовка ничего не нашёл. Только под вечер, когда уже стемнело, Объегоркин наткнулся на кое-что интересное. Под вешалками для одежды новый линолеум был аккуратно вырезан прямоугольником. Резали чем-то очень острым. Разрез – тонюсенький, почти незаметный. Вовка взял перочинный ножик и подцепил им этот прямоугольник. Он легко отодрался. Под новым линолеумом оказался очень старый и сильно вытертый. Присмотревшись, Объегоркин понял, что и старый линолеум вырезан точно так же. Подцепив ножиком, Вовка вытащил и второй кусок. А под ним была дыра. Чёрная и очень похожая на вход в какое-то подземелье.
- У вас тут что – погреб? – спросил Вовка.
Солдаты отрицательно качали головами. Действительно, какой может быть погреб в казарме?!
- Нужно в него слазить, – сказал Объегоркин. – И проверить, куда он ведёт. Они точно отсюда вылезали?
Вовка имел в виду карликов, которые бродили здесь по ночам.
- Да, именно, отсюда, отсюда, – подтвердили те из солдат, кому приходилось лицезреть странных визитёров собственными глазами.
Подполковник Окунев подошёл и заглянул в дыру.
- Странно… – подполковник почесал затылок. – Сколько лет уже тут служу… – Барсуков! – крикнул он одному из рядовых.
- Я! – вперёд вышел высокий худой парнишка с веснушками на носу.
- Барсуков, – сказал Окунев, – принеси-ка фонарик.
- Есть! – по-солдатски отчеканил Барсуков и строевым шагом вышел на улицу.
Спустя несколько минут он вернулся с большим геологическим фонарём. Подполковник взял фонарь и посветил в дыру. Из густой чернильной мглы вынырнули серые бетонные ступеньки, ведущие куда-то вниз.
- Да это настоящий подземный ход! – выдохнул Объегоркин. – Точно, надо слазить!
Подполковник секунду колебался, а потом сказал:
- Вот что, берите Барсукова и смотрите, через… э-э-э… – Окунев посмотрел на часы. – Десять минут, возвращайтесь, независимо от того, найдёте вы что-либо, или нет. Рекогносцировка всегда требует осторожности.
Барсуков, видимо, чуть струсил: побелел маленько и в лице слегка изменился. Но ничего не сказал и молча пошёл вниз, вслед за Вовкой.
Кружок света геологического фонаря уменьшался, тускнел и растворялся в темноте по мере того, как милиционер и рядовой Барсуков спускались в таинственное подземелье. Подполковник немножко нервничал, глядя вслед удаляющемуся мерцанию. Вот оно скрылось совсем.