- Хорошо, сейчас вы должны будете опознать людей, которых сняли камеры видеонаблюдения.
Лукашевич – младший пошёл наверх вслед за Синицыным. В комнате охраны Андрею Михайловичу показали запись. Он всех узнал.
- Вы точно не заметили никого чужого? – осведомился Синицын.
Андрей Михайлович покачал головой.
- Нет.
В общем, следователь Синицын вернулся в свой кабинет с пустыми руками и стал дожидаться результатов экспертизы. Эксперты ещё долго работали в «Дубке, мучая директора, персонал и шокированных произошедшим гостей...
Следователь прокуратуры Синицын был человеком очень добрым и справедливым. Он любил собак, детей и комнатные растения. Его кабинет был обставлен «по-домашнему»: мебель приятного цвета «Яблоня», на окнах – занавесочки с чайничками. В углу – высокий фикус. Да и повсюду – на подоконниках, шкафах, сейфах – много-много комнатных растений. По рамам вилась традесканция, на крыше сейфа стояло действительно, что столетнее алоэ. Полно цветущих кактусов. А на столе следователя расположился редкий цветок – радермахера с мелкими, похожими формой на кленовые, красными листочками.
У Синицына была жена и двое сыновей – подростков. Одному – пятнадцать, а второму – двенадцать лет. Всё свободное время он старался проводить с семьёй. Жене дарил цветы и помогал по хозяйству, с сыновьями играл в футбол и занимался математикой. Синицын не курил, не пил. И не любил шашлыки. Сам стирал свои вещи и мыл посуду на кухне.
Работал следователь прокуратуры не по букве, а по чести и справедливости. За всю его карьеру он не взял ни единой взятки, не замял ни одного дела, не посадил ни одного невиновного. Он распутывал даже самые глухие «глухари» и надеялся раскрыть и убийство Лукашевича.
====== Глава 14. Новый старт. ======
Пётр Иванович и Сидоров возвращались в райотдел. На буксире за их служебной машиной тащились «Жигули» Петрова. В салоне «Самары весело играл радиоприёмник. Но потом вдруг музыка оборвалась, и в эфире возник диктор, который скорбным голосом начал вещать:
- Вчера вечером произошло убийство бизнесмена и известного благотворителя и мецената Михаила Андреевича Лукашевича. Михаил Андреевич был застрелен в ресторане «Дубок», где отмечал свой шестидесятилетний юбилей. Выражаем соболезнования его родным и близким. Прокуратура уже приступила к расследованию этого зверского и бессмысленного убийства. Этим занялся один из лучших следователей майор Григорий Григорьевич Синицын. Михаил Андреевич столько сделал...
Пётр Иванович ехал в «Жигулях», а за рулём «Самары» сидел Сидоров. Сначала он слушал радио вполуха, но когда стали говорить про Лукашевича, прислушался. И тут его поразила внезапная догадка. Вчера вечером застрелили Лукашевича. А сегодня утром вдруг появились угнанные «Жигули»! Перекрашенные, со снимавшимися деталями! Уж, не на них ли?..
Сидоров внезапно затормозил, да так, что «Жигули» Петрова чуть не врезались в «Самару». Благо Пётр Иванович успел вовремя нажать педаль тормоза и застопорить их, буквально, в сантиметре от служебной машины.
- Санька, ты что?! – выскочил из «Жигулей» Серёгин.
- Пётр Иванович, – начал объясняться Сидоров. – Понимаете, по радио передали, что в Дубке пристрелили очередного авторитета – Лукашевича, его ещё Зубром обзывали. Так вот, это вчера вечером сделали, а машину мы нашли сегодня утром.
Мимо, недовольно гудя клаксоном, прополз грузовик «Продукты».
- Хорошо ещё, что час пик уже прошёл, – заметил Пётр Иванович. – А то бы в нас ещё с десяток машин бы встряло...
- Так вот, продолжал Сидоров. – Я подумал, что это на наших «Жигулях» приезжал киллер.
- Кто взял дело? – спросил Серёгин.
- Какой-то Синицын Григорий Григорьевич.
- Гришка, – сказал Пётр Иванович. – Мы с ним вместе на юридическом учились... Вот что, сейчас едем на базу, приглашаем Петрова, что бы опознал свою тачку, а потом я созвонюсь с Гришкой.
- Чего встали посреди дороги, козлы?! – выкрикнули из проезжавшей «Газели».
- Да, поехали, – сконфузился Серёгин, залезая назад, в «Жигули».
Наконец, они двинулись и освободили проезжую часть.
Петров плакал и расхваливал милицию направо и налево. Благодарил, за то, что разыскали его «любимую машиночку». Да, он, прямо, обнимал свои «Жигули»! А потом – Серёгина и Сидорова. Пётр Иванович дал ему расписаться в протоколе и отпустил. Петров долго не хотел уходить, обещал написать благодарность в газету «Вечерний Донецк». Но потом позвонила его жена и потребовала, что бы Петров в срочном порядке прибыл домой. Тогда он, слава богу, уехал.
- Наконец-то, можно работать, – вздохнул Сидоров.
- Точно, – согласился Серёгин, и позвонил Григорию Синицыну.
Они договорились встретиться в парке на скамейке, которая у них ещё со студенческих лет называлась почему-то «Шотландия». На этой «Шотландии» будущие юристы часто целыми группами «толкали» «мусорные» предметы вроде педагогики и экологии...
Синицын был высокий и, как говорится, крепко сбитый, потому что в молодости занимался дзюдо. Он и сейчас, наверное, тоже тренируется дома, что бы быть в форме. Недавно он один задержал аж четверых хулиганов...
- Привет, Гриша! – обрадовался Пётр Иванович, заметив бывшего однокурсника на той самой скамейке среди густой листвы каштанов.
- Ой, Петька! – вскочил Синицын. – Мы с тобой сто лет не виделись! Как дела, выкладывай!
– Дела мои – все на работе, – ответил Серёгин, пожимая руку старому другу. – А ты как живёшь?
- Потихоньку, – отозвался Синицын, присаживаясь на «Шотландию», и как-то погрустнел. – Тут у меня дело с Лукашевичем проклятым... повисло, кажется. Такое впечатление, что убийца прилетел из космоса. Ни камеры его не засняли, ни охранники не видели, ни отпечатков на пистолете нету...
Синицын рассказал, как он несколько раз допрашивал всех гостей и охрану «Дубка», просматривал записи камер, но так и не обнаружил никого такого, кого можно было бы считать убийцей.
- А вот я тут кое-что нашёл, – сказал Пётр Иванович. – Только совсем с дугой стороны...
====== Глава 15. И новый финиш. ======
Сидоров тем временем беседовал с вдовой майора Кораблинского. Эвелина Кораблинская сидела напротив сержанта с платком в руках и вытирала слёзы. Вообще, она была красивая: хорошая осанка, густые длинные волосы, большие глаза. Только какая-то измученная, осунувшаяся. Она знала Сидорова, потому что раньше он работал с Кораблинским в одном отделе.
- Ему угрожали по телефону, – говорила Эвелина Кораблинская. – А он записывал эти звонки на магнитофон, пытался проследить, откуда звонили. А они грубили, обзывались, обещали застрелить его, но он не боялся их. Он говорил, что обязательно найдёт их и посадит. Он ходил в какие-то притоны, разговаривал с информаторами, или стукачами, я не знаю, как они там правильно называются... Я боялась за него, я много раз просила, умоляла, что бы он больше к ним не ходил, а он говорил, что всё будет хорошо. Но однажды... – она совсем разрыдалась. – Однажды мне сказали, что моего мужа больше нет...
Сидорову было очень неловко допрашивать эту женщину, которая потеряла мужа и осталась одна с дочкой. Он сконфуженно лепетал: «Успокойтесь, пожалуйста» и: «Не плачьте».
- Я принесла диски с записями, которые делал мой муж, – продолжала Эвелина Кораблинская. – Я отдам их вам, если они помогут найти тех, кто убил его. Пожалуйста, найдите их.
Эвелина Кораблинская раскрыла сумочку и вытащила три компакт-диска.
- Вот, – она положила их на стол перед Сидоровым. – Это он записал.
Сидоров взял один из них, повертел в руках.
- Скажите, пожалуйста, – осведомился он. – Вы не знаете информаторов, с которыми общался ваш муж?
- Я не уверена, – ответила она, – Но ему звонил какой-то Жорик... Телефон у меня сохранился... Сейчас.
Она опять полезла в сумочку, разыскала блокнот.
- Вот, смотрите, на букву «Ж».
Телефон был мобильный, «Киевстар». Сидоров тут же набрал его на своём мобильном телефоне. Но «Жорик» не ответил. Вместо него ответил оператор с сообщением, что «аппарат абонента выключен».
- Нет, сейчас – бесполезно. Жорик отвечает только после полуночи...