- Здорово, Степаха! – это, наконец, появился Гарик.
- Привет, – буркнул Ведёркин. – Чего тебе?
- Понимаешь, такое дело… – заспешил Гарик, воровато озираясь по сторонам. – Но не здесь, народу полно… Пошли, лучше, туда, – он показал в сторону кафе «Клеопатра», отделанного под Древний Египет. – Или нет, там тоже народ. Пошли, лучше, к тебе!
Стёпа в ответ только промычал что-то. И они отправились в его квартиру.
По дороге Гарик всё время подгонял друга фразами, типа:
- Быстрее, времени в обрез!
В лифте Гарик всё никак не мог дождаться, пока кабина доползёт до девятого этажа, суетился так, что Ведёркину казалось, что лифт сейчас, вообще, застрянет. Когда в подъезде Стёпа завозился с ключами, Гарик всё так же нетерпеливо прошипел:
- Ну, давай, открывай быстрее!
Когда Стёпа открыл дверь, Гарик пулей залетел в прихожую, наследив на подметенном ковре. Он схватил Стёпу за плечи, и страдальчески так заглядывает в глаза.
- Горю, Степаха, – залепетал, – выручай!
- А что случилось? – спросил Ведёркин.
- Тачка нужна, – казалось, Гарик сейчас расплачется. – Шеф завалит…
- Нет, – твёрдо отказался Стёпа. – Не проси. Я больше красть не буду, как хочешь. Ищи кого-нибудь другого.
Гарик отцепился от Ведёркина, охлопал свои карманы и выволок пухлый бумажник.
- Вот, задаток, – он вручил Стёпе разом пятьсот долларов. – Остальное – потом. В два, нет, в три раза больше получишь!
Ведёркин неуверенно мял в руках деньги. Те лукаво, заманивающе хрустели.
- Ну, ладно, – согласился он, позарившись-таки на валюту. – Хорошо. Но это – в последний раз.
- Спасибо, дружище! – расцвёл Гарик, и горячо пожал Стёпе руку. – Ну, всё, пока, я не могу задерживаться! – и выскочил в коридор.
Выйдя за дверь, Гарик зло хохотнул. С умиротворяющей мыслью: «Уговорил «чайника»!» вызвал лифт и поехал вниз.
====== Глава 19. Исчезновение майора Синицына. ======
Высокий и полный человек остановился в переулке. Почесал бритый затылок пухлой пятернёй. Закурил. Порывшись в карманах кожаной куртки, нашёл мобильный телефон. Набрал номер.
- Алло, шеф? – тихо сказал он в трубку. – Это я, Додик. Крекер в обезьяннике ментовском захлопнут. Козявку эту они выволокли. Теперь Кораблиниху целая толпа мусоров пасёт – не проползёшь! Ещё этот майор из прокуратуры роет! Что делать?
- День икс! – ответили на том конце, и шеф повесил трубку.
Додик спрятал мобильник, выкинул окурок и пошёл дальше.
Расколоть Крекера так и не смогли. Бандит выпендривался, как клоун в цирке, пел, рассказывал детские стишки. Казалось, что ему нравится быть дурачком и доводить до белого каления тех, кто его допрашивает. Когда Серёгин снова дал ему фоторобот пухлого «До...», Крекер схватил ручку и пририсовал ему усы, рога и ослиные уши.
- Красиво, правда? – спросил он.
Милиционеры кипели, рычали, скрежетали зубами. Но Крекер так и не сказал ничего, кроме своего «До...».
В машине Синицына недавно сломалась коробка передач. Он отдал её в ремонт. После работы следователь прокуратуры обычно заезжал в магазин «Шахтёр», который стоял напротив Калининского рынка. Магазин был ему не по дороге, но там всё стоило дешевле. Так как машины не было, Синицын пошёл в магазин пешком. Пришёл, купил хлеба и колбасы. Потом вышел и пошёл на проспект Ильича, что бы сесть на троллейбус. На улице Владычанского нет ни одного исправного фонаря. Синицын ковылял в сумерках по испещрённому рытвинами асфальту, зорко всматриваясь перед собой, что бы вовремя заметить очередную яму, или открытый люк. За следователем прокуратуры уже следили. Тот самый киллер – разноглазый «Сергей», который «испортил праздник» Лукашевичу, от самой прокуратуры невидимо и неслышно следовал за ним.
Следователь прокуратуры замешкался, обходя большую лужу. И тут кто-то его окликнул хрипловатым голосом:
- Мужик, дай закурить!
Синицын обернулся и увидел худощавого парня в чёрном.
- Хорошо, – сказал следователь прокуратуры, и вытащил из пачки сигарету.
- Спасибо, – буркнул парень, и протянул руку.
Но сигарету не взял, а дотянулся до шеи Синицына и прижал ему сонную артерию. Следователь прокуратуры обмяк и осел на асфальт. Парень коротко хохотнул, подхватил «добычу» под мышки и затащил на заднее сиденье обшарпанной старенькой «Волги», которая до этого скромненько стояла у обочины. Захлопнув дверцу, «Сергей», а это был он, уселся в кабину. Машина завелась и резво укатила в сторону проспекта Ильича.
Но у этого происшествия, всё же, был один свидетель. Он прятался в наметенной на газон куче веток и листьев от недавно срубленного дерева. Это был Виктор Додин, Додик, который случайно проходил мимо.
Пётр Иванович уже спал, когда в его квартире зазвонил телефон. Серёгин видел сон о том, как плывёт на роскошной белой яхте по Тихому океану, удит рыбку – для развлечения, а не для еды – и прикуривает от доллара гаванскую сигару (хотя следователь и не курил). Телефонный звонок тайфуном ворвался в голубой Тихий океан, разом утопив роскошную белую яхту и заставив рыбку залечь на дно. Выплыв из штормящего океана в свою спальню, Пётр Иванович с разочарованием подумал, что он – всего лишь капитан милиции, а не богатый бизнесмен. Яхту жалко... Всё равно не настоящая! Пётр Иванович пробрался мимо кота Барсика к телефону и взял трубку.
Звонил Денис Лукашевич.
- Даша собирается улететь в Австрию, – сказал он. – Она не пускает меня к себе. Я не знаю, что делать. Она говорила, что завтра у неё самолёт в шесть утра. Она только что мне позвонила и сказала: «Прощай навсегда». Я звонил Григорию Григорьевичу и... не дозвонился...
- Я позвоню в аэропорт! – подскочил Пётр Иванович. – Вы ей ничего не говорите. Пускай едет, как хотела. Мы приедем за ней и задержим.
Пётр Иванович сначала позвонил «09», что бы выяснить номер аэропорта. В справочной службе было занято. Серёгин дозвонился только с четвёртого раза. «Чего это всем приспичило узнавать номера телефонов среди ночи?!» – с раздражением подумал Пётр Иванович. Узнав номер, следователь сейчас же позвонил в аэропорт.
- Алло? – ответила дежурная приятным голосом.
- Здравствуйте, – поздоровался Серёгин. – Вас беспокоят из милиции. Капитан Серёгин Пётр Иванович.
- Да? – в голосе дежурной скользнул лёгкий испуг.
- Скажите, пожалуйста, у вас забронирован билет на имя Максимовой Дарьи Дмитриевны?
- Минуточку... Да, Максимова Дарья Дмитриевна, Донецк – Париж, борт номер четыреста сорок три. Вылет в четыре часа утра.
Пётр Иванович машинально глянул на часы. Без десяти три.
«Чёрт!» – он чуть не сказал это слово вслух.
- Задержите рейс на два часа! – крикнул Серёгин.
Дежурная отдёрнула трубку от уха и сморщилась. Она не сказала: «Потише, пожалуйста», только потому, что ей запрещали правила.
- Хорошо, – выдавила дежурная, стараясь казаться бесстрастной.
Пётр Иванович, всё-таки, заметил, что её голос изменился. «Неужели, я так страшно крикнул?» – удивился про себя Серёгин.
Сказав «спасибо», Пётр Иванович повесил трубку. Да, обманула Дарья женишка. Улетает во Францию, а ни в какую не в Австрию. И рейс на два часа раньше – чтобы не прибежал и не забрал из аэропорта. Пётр Иванович принялся звонить Синицыну.