- Эй! – вдруг кто-то тихо его окликнул.
Гойденко вздрогнул.
- Кто здесь? – спросил он и угрожающе поднял фомку.
- Посмотри направо! – сказал тот же голос.
Тракторист тупо уставился в темноту. Глаза различили чей-то смутный силуэт.
- Ты кто?! – уже уверенно и с угрозой крикнул Гойденко и взмахнул фомкой.
На этот раз ничего не ответили. Человек просто вышел на свет. Тракторист видел его впервые. Это был высокий широкоплечий мужчина совершенно не деревенского вида. И одет он был тоже не по-деревенски. Его чёрные брюки были аккуратно выглажены, с ровными острыми стрелками – не то, что гойденковские шаровары, мызганные-перемызганные, да пузыри на коленках! Рубашка на незнакомце была тоже чёрная, а воротник расстёгнут так, что можно было видеть золотую цепочку, которая висела у него на шее. Человек слегка улыбнулся – то ли Гойденко, то ли каким-то своим мыслям (второе было очевиднее).
- Да ты хочешь забрать мои кирпичи! – догадался тракторист и замахнулся фомкой из-за головы. – Если подойдёшь на шаг – так огрею – своих не узнаешь, грабитель!
- Не нужны мне твои кирпичи, – спокойно ответил неизвестный. – А если бы и понадобились, я отобрал бы их у тебя, как игрушку у ребёнка – и железяка бы твоя не помогла!
Гойденко испугали эти слова. Тракторист отступил на несколько шагов, закрывая собой мешок с кирпичами и держа своё «оружие» наизготовку.
- Ты, вообще, кто такой? – спросил Гойденко. – Что-то я тебя тут раньше не видел!
- И не увидел бы, если бы я сам не захотел тебя увидеть, – ответил незнакомый. – Я – хозяин этого дома.
Человек переступил через грудку кирпичных осколков и подошёл совсем близко к Гойденко. От него пахло дорогим парфюмом. Тракторист смотрел на незнакомца снизу вверх, потому что тот был выше него, чуть ли не на целую голову.
- Твой дом? – крикнул Гойденко, в упор разглядывая собеседника и готовый в любой момент стукнуть его фомкой. – А, ты хочешь словить меня и сдать Зайцеву? Ничего не выйдет, стукач!
- «Словить» – хочу, – насмешливо сказал незнакомец. – А вот сдавать никому не собираюсь. Ты мне самому нужен.
Внезапная догадка огорошила тракториста и заставила прямо отскочить назад. Подняв над головой фомку, «герой» был готов пустить её в ход.
- Ч-чёрт… – заикаясь, промямлил Гойденко.
Как только тракторист озвучил свою догадку, остатки храбрости напрочь покинули его. Гойденко выронил «оружие» и беспорядочно, в разные стороны, крестясь, завопил:
- Изыйди, демон!!!
- Да не чёрт я, – всё с таким же пугающим спокойствием возразил незнакомый. – Хватит мотать руками, а лучше успокойся и послушай, что я тебе скажу.
Гойденко перестал креститься и захлопал глазами.
- Как это – не чёрт? – удивился он. – В этом доме один хозяин – чёрт!
- Эх ты, темнота – друг молодёжи… – покачал головой человек и уселся прямо на пыльные остатки печки.
Гойденко начал суетливо завязывать мешок, пытаясь спрятать его куда-нибудь с глаз долой.
- Да ты не мельтеши, а садись и слушай! – прикрикнул незнакомый.
Гойденко сел прямо на мешок. Однако фомки из рук не выпускал.
- Так говоришь, не чёрт? – спросил он, косясь на собеседника одним глазом.
- Слушай, надоел ты мне своими чертями! – рассердился незнакомый. – Чертей не бывает.
- А я вам зачем? – спросил тракторист.
- Мне просто нужен человек, вроде тебя – хитрый и брехливый, что бы за этой деревенькой наблюдать: кто приезжает, на сколько, чего нужно и так далее – понял? – незнакомый посмотрел на Гойденко, хищновато улыбаясь и прищурив правый глаз. – Денег дам, сколько захочешь!
Тракторист расцвёл.
- Ну, за деньги я на всё готов! – выпалил он. – А кто же ты всё-таки такой, а?
- Не всё сразу, – ответил незнакомый. – Приходи сюда завтра, часа в четыре.
- Хорошо! – радостно ответил тракторист. – А…
Но собеседник пропал. Как сидел на печке, так и пропал. И ещё Гойденко заметил что-то вроде тени, которая в одну секунду шмыгнула куда-то в сторону и исчезла.
- А! – крикнул тракторист и зажал себе рот рукой. – Чур-чур-чур меня! – он начал махать руками, пытаясь перекреститься, и невольно грыз ногти. – Сгинь, нечистый! – по-мышиному запищал Гойденко. – Как пить дать, чёрт был – волкулак! – к горлу подкатил страх. – А глаза-то, какие были, а зубы! А если съест он меня завтра?! А?!
И тракторист сначала попятился, а потом без оглядки побежал прочь из дома – даже кирпичи не взял!
Весь остаток дня Гойденко просидел дома, закрывшись на все замки. Даже не пошёл в пивную. И в домино вечером играть не вышел. Про курятник и думать забыл: какой тут курятник, когда чёрту душу продал! Ночью спал плохо: всё время снились рогатые черти, которые кушали людей, смачно похрюкивая при этом рылами. Тракторист вскакивал с криками, когда черти во сне пытались скушать его самого. В пять часов утра Гойденко вскочил в последний раз и решил больше спать не ложиться. Весь день мучился, раздумывая, идти ему, или нет. Инстинкт самосохранения просто орал: «Не смей», а вот жадность (ведь «чёрт» предлагал деньги) говорила, что нужно обязательно пойти. Так, или иначе, но победила жадность. Алчный тракторист, хоть и без особого рвения, но точно в половине четвёртого вечера покинул свою избёнку и отправился в гопниковский особняк. Инстинкт самосохранения тоже не остался в стороне: Гойденко взял с собой топор и вилы. Топор повесил на пояс, а вилы просто так понёс в руке.
И неизвестно, дошёл он до чёртового логова, или на полпути повернул назад, но с тех пор ходил верхнелягушинский тракторист какой-то странный. Пить бросил. Все свои запасы водки мужикам задаром раздал. «Не нужны они мне больше!» – говорит. А работать и вовсе перестал. Будто ждёт, что сейчас на него с неба деньги посыплются. Раньше Гойденко был не шибко общительный. Но теперь сразу же завязывал пылкую дружбу с каждым, кто за чем-либо приезжал в Лягуши. Частенько уходил за кирпичами, но возвращался, обычно, налегке.
И никто не мог понять, в чём же причина такой странной перемены.
====== Глава 4. “Гиблое место” покупают. ======
Семья Лаптевых решила приобрести дачу в каком-нибудь тихом живописном уголке, где много природы и совсем нет суеты. Шумный, покрытый смогом Донецк порядком надоел главе семейства, доценту-физику Михаилу Германовичу. И он захотел вместе с женой и двумя детьми провести две недели отпуска в мирной маленькой деревушке. По какому-то стечению обстоятельств выбор пал на Верхние Лягуши. Участок с готовым ничьим домом был только один (местному самоуправлению не хватало финансов, поэтому его глава Медведев «забыл» про то, что дом является памятником архитектуры, и дал разрешение на его продажу). А семья Лаптевых, конечно же, дом купила и на своём «Москвиче» отправилась в Лягуши.
Жену Михаила Германовича звали Татьяна Дмитриевна. Она преподавала украинскую литературу в Донецком Национальном университете. А двое детей – Андрей и Лена – в этом году поступили на первый курс. Андрей и Лена не очень стремились в тихую деревню: для них подобный отдых был скучнее урока истории. Андрей после одной интересной телепередачи мечтал о каникулах на Ибице, а Лена хотела с подружками в Ялту. Но родители не разрешили ни того, ни другого и почти что силком тащили отпрысков в захолустные Лягуши. Дача не оправдала надежд новых хозяев. За такие деньги всучили какую-то развалину! Мало того, что протряслись столько времени по раскисшей грунтовой дороге и обляпали охристой грязью всю машину, так ещё и жить негде! Но делать было нечего. Оставалось только обживать новое жилище. Лаптевы поднялись на высокое крыльцо. Серая деревянная дверь была не заперта и, противно скрипнув, распахнулась от первого же толчка. – Ну вот, ещё и замок ставить! – пробурчал Михаил Германович.
- Это же – дыра, а не дача! – фыркнул Андрей. – Тут, наверное, и мобилку подзарядить негде!
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки фиолетового и розового. По высокой, не по-городскому свежей и зелёной, траве ползли длинные тени. Лёгкий свежий ветерок приятно холодил, и приносил с близкого луга запахи полевых цветов. Михаил Германович остановился и повернулся спиной к двери, глядя на закатное небо и дикие травы.