Соломатов Андрей
'Г'
Андрей Соломатов
"Г"
1.
Хозяин квартиры проснулся от холода перед самым рассветом, болезненно поежился и сел. Форточка медленно, с отвратительным скрипом отворилась, и холодный воздух уныло запел в щелях входной двери. Несмотря на ранний час, с улицы доносилось многоголосое бормотанье, сигналили автомобили и изредка можно было разобрать отдельные выкрики: "Вова!", "...куда лезешь...", "...граждане...". Затем в подъезде что-то грохнуло, послышался звон разбитого стекла, и форточка в комнате с силой захлопнулась, отделив больного хозяина квартиры от непонятного уличного бедлама.
Пошатываясь, он поднялся с дивана, прошел в прихожую и сорвал с вешалки свое пальто. Он слышал, на лестничной площадке что-то происходит, будто все жители этажа одновременно принялись выносить из квартир мебель. Вздрогнул, проходя мимо зеркала какой-то огонек промелькнул по ту сторону поверхности стекла, и, отдуваясь подумал: что бы это все могло значить?
В комнате опять распахнулась и захлопнулась форточка, впустив на несколько секунд уличный шум. Хозяни квартиры потрогал лоб, добрел до дивана и, улегшись, натянул на себя пальто. Затем он попытался вспомнить, что произошло накануне вечером, но сознание его почти моментально затянуло какой-то бессмысленной вереницей образов и видений.
Перед вторым пробуждением ему приснился дурацкий сон, будто на улице он встретился с Прогрессом - трехметровым человеком из нержавеющей стали, в жестяном смокинге и с гаечным ключом в руке. Изо рта у монстра торчала выхлопная труба, а из трубы толсто и далеко валил сизый дым. Прогресс мигал глазами-лампочками, вращал ушами-локаторами и металлическим голосом канючимл: "Ну, чего тебе изобрести? Хочешь пуленепробиваемую голову? А хочешь брипп? Адская смесь. Тебе понравится".
Сколько прошло времени между двумя пробуждениями, он не знал, а когда проснулся от собственного крика, первое, что он вспомнил, это собственное имя и фамилию. Чувствовал Лупцов себя вполне отдохнувшим, и лишь странное чувство опустошенности напоминало ему о том, что в его жизни произошло несто неординарное.
На улице было светло, вот только свет показался Лупцову несколько странным. Сквозь пыльный тюль он увидел небо какого-то неестественного зеленого оттенка. Лупцов был человеком спокойным и покладистым, и странная метаморфоза не вызвала в его душе ни паники, ни сколько-нибудь серьезного интереса. Он лишь констатировал для себя, что небо зеленое, вспомнил сон, чертыхнулся и довольно резко поднялся с дивана. Гораздо больше Лупцова расстроило то, что во всей квартире было отключено электричество. Он уныло пощелкал выключателем в ванной комнате, умылся в полумраке и пошел ставить чайник.
Тыкая зажженной спичкой в конфорку, Лупцов вспомнил, что сегодня суббота, а значит, не надо идти на службу. Когда огонь от спички добрался до пальцев, Лупцов бросил ее и зажег новую. Но газ не загорался. Лупцов по очереди покрутил все вентили, затем сел на табуретку и вслух сказал:
- Вот тебе и прогресс. Сон в руку.
Недоумевая, Лупцов подошел к окну. Небо действительно было зеленым, в мелкий перистый рубчик, а белесое солнце походило, скорее, на луну - не слепило и не грело. Лупцов взглянул на электронный будильник, но часы остановились ровно на двенадцати, и это обстоятельство больше всего поразило Лупцова: будильник был новым, соответственно и батарейки в нем были совершенно новые, а значит, встать часы могли только потому, что сломались.
Пришлось Лупцову идти в комнату за наручными часами, но оказалось, что те и вовсе ничего не показывают. На грязно-зеленом экранчике, там, где обычно пульсировали цифры, было пусто.
- Это ненормально, - вслух сказал Лупцов. Он довольно часто говорил сам с собой, поскольку был человеком малообщительным. Не могли сломаться сразу двое часов. - В голове у Лупцова постепенно вырисовывалась связь между странной поломкой и отсутствием электричества и газа. Он понимал, что таковая существует, но дать более-менее толковое объяснение этому феномуну не мог.
- Совпадение, - бормотал Лупцов, - а небо-то почему зеленое? Это ненормально.
Лупцов попытался было узнать время по телефону, снял трубку, но аппарат не работал. Правда, ему покзалось, будто где-то очень далеко, на другом конце провода кто-то тихо поскребся и глухо кашлянул. лупцов потряс трубку, несколько раз громко сказал: "Але!", но аппарат безмолвствовал, и как-то так незаметно, исподволь, недоумение хозяина квартиры сменилось страхом.
Когда из прихожей послышались странные звуки - торопливые шаги, громкое шуршанье и сдавленный стон, - нервы у Лупцова не выдержали: затаив дыхание, он взял с кухонного стола большой столовый нож и замер в ожидании.
- Кто там? - наконец громко спросил он. - Эй, кто там? - В прихожей что-то упало, и Лупцов услышал, как кто-то неизвестный вошел в комнату. - Кто там? - закричал Лупцов и, переложив нож в другую руку, вырет вспотевшую ладонь о брюки.
Никто не ответил хозяину квартиры, но шаги и шорох прекратились. Лупцов не менее получаса простоял, не шелохнувшись, в напряженной позе, и это ожидание так измотало его, столько страшного он передумал за это время, что когда внезапно заработало радио, он чуть не лишился жизни. Хозяин квартиры сильно вздрогнул, покрылся холодным потом и, чтобы не упасть, вынужден был сесть на табуретку. А по радио мужской голос без музыки, и даже заметно фальшивя, запел: "Взвейтесь кострами, синие ночи, мы, пионеры, дети рабочих. Близится эра светлых годов; клич пионера: всегда будь готов!".
Лупцов протянул руку, чтобы выключить радиоприемник, попытался повернуть ручку, но она не поддавалась - приемник был выключен.
- Так не бывает, - прошептал Лупцов,ударил со всего размаху радиоприемник ножом, и пробитый динамик хрюкнул:
- Не бывает. - После чего тот же голос запел: "Я первый ученик среди ребят. Пятерки в мой дневник, как ласточки летят..."
Из квартиры Лупцов выскочил, как был: с ножом в кулаке, в тапочках и без ключей. Дверь осталась открытой, но Лупцова это нисколько сейчас не интересовало. Он сбежал на этаж ниже и принялся звонить в двкрь к своему соседу - моложавому пенсионеру, который два дня назад отправил свою семью на дачу.