Особое место в немецкой поэзии раннего Средневековья занимают саги о вибелунгах. В такого рода сагах запечатлены глубочайшие чувства народной души; в них содержатся величайшие духовные истины. Например, сага о Карле Великом. В ней о великом кайзере рассказывалось не в историческом смысле, как принято считать в наше время. Создавая саги, люди Средневековья прозревали свою глубинную связь с древними вибелунгами. Династия франкских королей олицетворяла собой эту кровную и духовную связь с древними предками последующей постатлантической расы. В прадревние времена Вибелунги[4] были посвящёнными королями — священнослужителями, которые не только заботились о своём царстве, но одновременно давали ему и духовное направление. А средневековые саги были поэтическим воспоминанием о давно минувших великих временах. Эти воспоминания претворились в сказания о Кайзерах, вот почему коронация Карла Великого в Риме рассматривалась немецкими поэтами Средневековья как нечто необыкновенно важное[5].
Вагнер, понимавший истинную природу и значение немецких средневековых саг, черпал из них не только сюжеты для опер, — это было откровение Духа, некогда питавшего народную душу, и Знание великих посвящённых о череде сменяющих друг друга времён, которые являются важными ступенями на пути развития человечества. Одна из саг, по мнению Вагнера, наиболее полно воплощала в себе контраст между новейшей эпохой материального обогащения и Средневековьем, ещё связанным с духовной культурой. Это была сага о Барбароссе, которого мы тоже почитаем как великого посвящённого[6].
Сага повествует о походе Барбароссы на Восток, откуда он должен был принести высшую мудрость и познания тамошних посвящённых, а также разыскать священный Грааль. В мифах XII и XIII столетий мы видим заколдованного кайзера, сидящего внутри горы; его вороны приносят ему вести обо всем, что происходит в мире. Ворон — это древний символ мистерий. На языке персидских мистерий ворон означал низшую ступень посвящения, то есть он был посланником высших посвящённых. О чем же возвещали эти посвящённые? Не о том ли, что грядёт вытеснение древней духовной культуры новейшими имущественными отношениями?
Идея о неизбежной смене времён, обусловленной развитием человечества, пришла к Вагнеру из средневековых саг и воплотилась в цикл его опер под общим названием «Кольцо нибелунга». Вагнер попытался ещё более усилить значимость этой идеи — вместо Барбароссы он в итоге выбрал фигуру Вотана, явив тем самым необыкновенно глубокое интуитивное постижение древнегерманских сказаний о богах. Эти саги содержат бесценные сведения о закате атлантической культуры, происхождении пятой коренной расы из четвёртой и формировании человеческого рассудка и самосознания. Атланты жили в эпоху, когда все это ещё не наступило. Они пребывали в состоянии своего рода ясновидения. И только у представителей пятой подрасы атлантов — у прасемитов — возникли первые зачатки комбинирующего рассудка[7], получившие дальнейшее развитие в пятой коренной расе. Тем самым был дан ход развитию Я — сознания. Атланты ещё не произносили «я» по отношению к самим себе столь часто, как это делали представители последующих эпох. После заката Атлантиды её древняя культура была перенесена в Европу (европейцы — это позднейшее ответвление атлантов). И тогда возникло принципиальное противоречие между древней духовной культурой и посвящёнными новой постатлантической эпохи, действовавшими скрыто и инспирировавшими внешнюю рассудочность.
4
Летом 1848 г. Вагнер вплотную занялся исследованием эпоса о Вибелунгах. Он пишет об этом в своей работе «Вибелунги. Мировая история на основе саг». Эта работа позднее стала основой для его либретто к циклу музыкальных драм «Кольцо нибелунга».
6
Фридрих Первый, или Барбаросса (1125–1190), — царствовал с 1152 по 1190 г. Участвовал во втором и третьем Крестовых походах. Во время последнего ушёл из жизни. Сага повествует о том, что он не умер, а ждёт на горе Киффхаузер часа, когда снова воскреснет и спасёт Германию.
7
Более подробно Р. Штейнер описывает этот процесс в книге «Из хроники Акаша» (ПСС. Т. 11) — в последней части главы «Наши атлантические предки».