К сожалению, нужно сказать, что современная наука оказывается совершенно бессильной дать какой‑либо ответ на вопросы, с которыми нам здесь придется сталкиваться; современные представители ее даже не знают, почему их исходная точка в этом случае должна оказаться неплодотворной; они не в состоянии понять, почему именно современная наука касательно всех действительно великих вопросов жизни и бытия должна быть донельзя дилетантичной. Итак, я вас очень прошу всегда принимать сказанное мною с сознанием того, что за спиной имеется полноценное знакомство со всем, что в каждом данном случае могла бы сказать современная наука. Конечно, нельзя требовать, чтобы в кратком цикле лекций велась полемика с современными воззрениями, имеющимися по всем частностям занимающего нас вопроса. Я принужден ограничиваться по возможности положительными моментами и рассчитывать на то, что в кругу антропософов предпосылка, только что сделанная мною, будет соблюдаться во всем.
Вчера я пытался показать вам, как те первобытно могучие слова, которыми начинается Библия и которые сообщаются нам на языке, совершенно отличном по своей природе от современных наречий, как слова эти только тогда могут быть поняты нами верно, если мы постараемся забыть обо всем оживающем в нашей душе, в наших чувствах при чтении этих слов в их общепринятых переводах на современные наречия. Потому что тот язык, на котором первоначально были даны нам эти мощные созидательные слова, благодаря особенностям своего звучания действительно имеет свойство направлять сердце и мысль к образам, возникающим пред ясновидящим оком, когда оно устремлено на ту точку, где из сверхчувственного проистекает наш чувственный мир. Сила и мощь присуща всем отдельным звукам, в которых нам, если можно так выразиться, рисуется первоначало нашего земного бытия. Мы еще неоднократно в течение этих лекций будем иметь возможность указывать на характер этого языка; сегодня же я хотел бы заняться некоторыми необходимыми для нашей цели предметными разъяснениями.
Вы знаете, что в Библии за теми словами, смысл которых я вчера пытался в образах обрисовать перед вашей душой, стоят особенности тех комплексов, что всплывают из Божественного промысла, из продуктивного замысла. Я говорил, что надо представить себе, что эти два комплекса всплывают словно из космического воспоминания. Один из них можно приблизительно сравнить с всплывающими у нас представлениями, характер же другого комплекса можно сравнить со страстью или с волей. Один содержит в себе все то, что стремится проявить себя наружу, заявить о себе, хочет как бы вовне проявить силу: haschamajim. Другой комплекс, ha'arez, содержит внутренне импульсивное, внутренне жизненосное, внутренне проникнутое вожделением. Нам приводятся качества этого внутренне жизненосного, и качества эти в Библии выражаются характерной звукописью. Нам говорится, что это внутренне импульсивное находится в состоянии, которое обозначается как tohu wabohu[9], что обычно переводится словами «безвидна и пуста». Однако мы лишь тогда будем в состоянии это понять, если опять получим точное образное представление того, что, собственно, подразумевается под этим tohu wabohu. И мы поймем это лишь тогда, если на основе нашего духовнонаучного познания уясним себе, чтоб там, собственно, переливалось и вздымалось в пространстве, когда все это, пройдя через состояния Сатурна, Солнца и Луны, снова выступило как планетарное бытие Земли.
Вчера я обращал ваше внимание на то, что во время состояний Сатурна, Солнца и Луны не существовало еще твердого состояния (то есть того, что оказывает сопротивление нашим чувствам). Тогда были лишь стихии огненного или тепла, газа, или воздухообразного, и стихия жидкого. Только с проявлением земного планетарного состояния к прежним стихиям присоединяется стихия твердого. Стало быть, в тот момент, который мы охарактеризовали вчера, когда также проявляется тенденция к выделению солнечного из земного, мы имеем дело, если обратим свой взор на жизнь стихий, со взаимным проникновением стихий тепла, воздуха и воды. Все это переливалось и вздымалось, взаимно проникая друг в друга. Как нам следует поначалу представлять себе все это переливающееся и вздымающееся, когда мы рисуем это своему духовному чувству, на это в современном языке — конечно, не слишком уж точно — можно указать выражением «безвидна и пуста», но зато совершенно чеканно звукосочетанием tohu wabohu. Что же, собственно, означает это tohu wabohu? Если мы попытаемся образно представить себе то, что звуки эти могут возбуждать в душе, то получится приблизительно следующее.