Обратите внимание на эту разницу: в старом солнечном состоянии Земля участвует в излучении света; в земном она более не участвует в этом. Земля дала выделиться из себя всему, что распространяет свет; она может его получать только извне. Вот характерное отличие нового земного состояния, выявившегося постепенно в ходе развития, от старого солнечного состояния. С отделением солнечного, этого haschamajim, вышло все световое; оно теперь вне Земли. И то бытие стихий, которое переливается в ha'arez в виде tohu wabohu, не имеет своего собственного света. Там есть только нечто такое, что может быть названо «насиженным от Духа Элохимов». Но это не делало его светлым само по себе, а оставляло его изнутри во мраке.
Взглянем теперь еще раз на все бытие стихий как на нечто целое. Вы ведь уже знаете из прежних лекций, что, говоря об элементарных состояниях нашего земного бытия, мы начинаем с твердого состояния, переходим затем к водяному, к воздуху, или газообразному, и, наконец, к тепловому элементу. Этим мы, так сказать, перечислили самые плотные состояния вещества. Но это не все. Подымаясь выше, мы находим еще более тонкие состояния, о которых мы получим лишь смутное понятие, назвав их «более утонченной материей». Дело в том, чтобы познакомиться ближе с этими более тонкими состояниями в отличие от более грубых, каковы газообразное, тепловое и другие состояния. Их обыкновенно называют эфирными состояниями; и мы всегда первым из них выделяли свет: значит, спускаясь от теплоты вниз, в более грубую материю, мы приходим к газообразному, а подымаясь вверх — к свету. Подымаясь от светового элемента еще выше, мы приходим к еще более тонкому эфирному состоянию; мы подходим к чему‑то такому, чего, собственно, нет в непосредственном виде в мире, доступном нашим обычным чувствам. В мире внешних чувств существует лишь внешнее отражение того, что еще тоньше в сравнении со световым эфиром. С оккультной точки зрения можно сказать, что силы в этом более тонком эфире те же самые, что управляют химической группировкой, химическим соединением веществ, организацией материи подобно тому, как мелкая пыль, посыпанная на пластинку, под воздействием соприкасающегося смычка распределяется в так называемые хладниевы звуковые фигуры. Что грубый, чувственный звук производит здесь в пыли, то совершается вообще по всему пространству. Пространство дифференцировано в самом себе и пронизывается силами более тонкими, чем силы света, являющимися в духовной области тем, что в чувственном есть звук. Таким образом, мы можем говорить о химическом или звуковом эфире, более тонком, чем световой, когда мы поднимаемся от тепла к свету, а оттуда еще выше, к этому более тонкому эфиру, который содержит дифференцирующие силы, разъединяющие и соединяющие материю. В действительности этот эфир по природе звучащий и тонообразующий, но чувственным ухом не воспринимается; слышимый внешнему слуху звук есть лишь внешнее выражение этого более тонкого эфира, которое он принимает благодаря тому, что прошел через воздух. Этот чувственный звук сближает нас с более тонким элементом, лежащим выше света. Значит, когда мы говорим, что вместе с haschamajim выделилось из ha'arez то, что раскрывается внешне, то мы не должны иметь в виду только то, что проявляется в стихии света, но подразумеваем также то, что проявляется в более тонкой эфирной сущности звукового, звукообразующего и что, в свою очередь, пронизывает свет.
Как, идя вниз от теплоты, мы приходим к газообразному, а от последнего — к водному, так, идя от теплоты вверх, мы приходим к свету, от света — к звукообразующему, к регулирующему химические процессы эфиру. И от водного мы можем опускаться еще ниже, к земному. Куда же мы придем, если поднимемся отзвукообразующего еще выше, к еще более тонкому эфиру, который также ушел вместе с haschamajim? Тогда мы встретимся с тем, что, так сказать, будучи самым тонким эфирным состоянием, живет в только что описанном звукообразующем, в регуляторе химизма. Если вы направите свой духовный слух на это последнее эфирное состояние, то вы, конечно, не услышите ничего из внешнего колебания воздуха, но вы услышите тон, который дифференцирует пространство, проникает его и упорядочивает материю, подобно тому как произведенный смычком на пластинке звук располагает пыль в хладниевы звуковые фигуры. И в это упорядочиваемое звуковым эфиром бытие изливается более высокое эфирное состояние. Этот высший, тончайший эфир таким же образом пронизывает звуковой эфир, как мысль пронизывает произносимый нашими устами звук, превращая его в слово. Обратите особенное ваше внимание на то, что превращает звук в осмысленное слово, тогда вы получите представление о том, что живет и движется в звуковом эфире в качестве высшего, тончайшего эфира, космически пронизывая его, давая смысл устроительному мировому звуку: о пронизывающем пространство Слове, которое изливается в звуковой эфир и которое в то же время есть источник жизни, сама истинная, всюду переливающаяся и ткущая мировую ткань жизнь. Таким образом, то, что ушло вместе с haschamajim из ha'arez и стало солнечным, отделенным от низшего и земного, от tohu wabohu, — это такая стихия, которая может внешне возвещать о себе как свет. Но за этим светом стоит нечто духовно–звуконосное, а за этим последним, космический глас. Поэтому мы можем сказать: в высиживающей теплоте изживается лишь низшее духовное Элохимов, вроде того, как наши страсти изживаются в низинах нашей души. Высшее же духовное Элохимов ушло вместе с haschamajim; оно живет в свете, в звукообразующем эфире, в духовно–речевом, в космическом Слове. Все то, что перешло в это солнечное, может теперь только извне вливаться в tohu wabohu.