Так что мы можем сказать: Земля стала бы пылью; она имела в себе предпосылки к тому, чтобы стать пылью, рассыпаться на частицы пыли. Она была предохранена от такого преждевременного распыления только тем, что из нее была выведена Луна. Но в человеке осталось нечто из того, что, собственно говоря, имеет задатки стать пылью. Человек, благодаря всем описанным мною обстоятельствам, принимает в свое существо нечто из луновидного праха Земли. Таким образом, существа, связанные с Луной, придали, собственно говоря, человеческому существу что‑то, что на
самом деле не принадлежит к земной массе, которую мы имеем непосредственно в своем окружении после отделения Луны; они запечатлели в человеческой телесности нечто от лунного праха Земли. Но так как с этим луновидным связан Яхве–Элохим, то это означает, что Яхве–Элохим есть тот, кто запечатлел луно–видный прах Земли в человеческой телесности. И мы должны сказать, что в ходе земного развития должен был наступить момент, который будет правильно определить так: в космическом восхождении Элохи–мов наступило время, когда Яхве–Элохим запечатлел в человеческой телесности прах Земли, луновидный прах Земли. Неизмеримо глубоко то место в Библии, которое гласит: «И Яхве–Элохим образовал человека из пыли земли». Ибо оно значит именно это. И совершенно лишены смысла все переводы, гласящие, что Яхве–Элохим создал человека из горсти земли[28]. Прах земли запечатлел он ему.
Если мы находили уже многое, поражавшее нас трепетным благоговением перед тем, что говорит нам Библия через древних ясновидящих и что мы заново открываем через ясновидческое исследование, то в этих словах — «И Яхве–Элохим запечатлел в человеческой телесности лунный прах земли» — мы имеем такое место, которое должно еще более повысить наше благоговение перед повествованием древних ясновидящих в Книге Бытия. И когда эти древние ясновидящие сознавали, что они получают свой дар, делающий их способными говорить подобное, из областей, где действовали Элохимы и Яхве–Элохим, — когда они сознавали, что свою мудрость они воспринимали из областей самих творцов мира, — они могли сказать себе: в нас вливается в качестве знания, мудрости, идеи то самое, что формировало становление самой Земли, когда оно пряло и трудилось в этих существах. Так что мы можем в трепетном благоговении взирать на тех древних ясновидящих, подобным тому трепетному благоговению, с которым эти древние ясновидящие взирали в сферы, откуда к ним приходило их откровение, — в сферы Элохимов и Яхве–Элохима. Как могли бы они назвать существ, бывших основой Творения и их собственного познания? Какое слово должно было бы существовать для них, если не то, которое наполняло все их сердце, когда они воспринимали откровение сил, сотворивших мир. Взирая к ним, они говорили: наше откровение притекает к нам от божественно–духовных существ. Мы не можем найти для них никакого другого слова, кроме того, что выражает чувство нашего боязливого благоговения: «Те, перед кем мы ощущаем боязливое благоговение»? Переведем, как звучит на древнееврейском языке «Те, перед кем мы ощущаем боязливое благоговение». Это звучит «Элохимы». Это слово для обозначения тех, перед кем ощущают боязливое благоговение. Таким образом, вот ощущения древнего ясновидящего, слитые с именами тех мировых существ, к которым он возводил сотворение мира и собственное откровение.
ОДИННАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ
Исходя из всего, о чем говорилось в течение последних дней и в особенности вчера, вы сможете приблизительно определить, к какому периоду времени — по нашему духовноведческому описанию — должны мы отнести повествование Книги Бытия. Мы уже указывали на то, что в первых монументальных словах Библии имеется в виду тот момент, который с духовнонаучной точки зрения мы можем определить приблизительно следующими словами: соединенная солнечно–земная субстанция только еще приближается к разделению. Затем наступает это разделение, и во время процессов разделения происходит все, что описывает нам Книга Бытия. В этом повествовании Книги Бытия имеется в виду все, следующее затем вплоть до лемурийских времен, вплоть до отделения Луны. И то, что духовная наука говорит нам затем о совершившемся выделении Луны, о ходе лемурийских времен, о начале времен атлантических, мы должны искать в описании того, что следует за днями творения. Мы уже говорили об этом вчера. Мы указывали также на то, какой глубокий смысл сокрыт в словах о том, что человек запечатлел в своей телесности лунно–земной прах. Это произошло во время того космического процесса, который мы определили как восхождение Элохимов к Яхве–Элохиму. Это восхождение мы должны представлять себе совпадающим с началом лунного влияния извне. Это влияние Луны, то есть того существа, которое было связано с процессом выделения Луны, а также с воздействием Луны извне, — мы должны представлять его себе именно как соборность Элохимов, как то, что мы называем Яхве–Элохим. Так что мы могли бы сказать: влияние Луны на Землю в своей первой стадии соединено со всем тем, что мы можем назвать запечатлением лунно–земной материи в человеческом теле; состоявшему до этого только из тепловой стихии человеческому телу становится присущим то, что обыкновенно переводится словами: Яхве–Элохим вдохнул в человека божественное дыхание, и человек стал живой душой — или, лучше сказать — живым существом.
28
В переводе Лютера: Da machte gott der Herr den Menschen aus Erde vom Acker… (из пахотной земли) — прим. перев.