Считаю долгом своим особенно поблагодарить тех, на чью долю выпали главные роли, причем они не переставали в это время трудиться в других направлениях и вообще были задействованы все эти годы. Можно сказать, что, быть может, только на антропософской ниве может развиться такая сила, которая дала возможность госпоже фон Сивере два дня подряд исполнять такие две большие роли, как Клеонис и Мария. Такая работа возможна лишь при полной отдаче всех сил, которыми располагаешь. И с особенной благодарностью я вспоминаю здесь исполнительницу роли Иоанна Томазия, и для меня было бы большим удовлетворением, если бы этот образ, в котором заложено так много того, что мы называем антропософской жизнью, остался исторически связан с первой исполнительницей этой роли. Только благодаря необыкновенно интенсивной работе и особенной преданности антропософскому делу со стороны нашей дорогой госпожи Валлер удалось вообще воплощение этой роли при особо трудных обстоятельствах, распространяться о которых тут излишне. И если бы я вам рассказал, при каких затруднениях, вследствие недостатка времени, пришлось госпоже Валлер осилить эту роль Иоанна Томазия, вы, вероятно, были бы крайне удивлены. Нас все эти дела, происходящие между нами при нашей совместной антропософской работе, близко касаются, ибо мы образуем в духовном смысле как бы антропософскую семью, и поэтому мы должны чувствовать благодарность ко всем лицам, взявшим на себя такую трудную задачу с таким самопожертвованием — задачу, разрешить которую в таком виде, быть может, другому вообще бы не удалось. Прошу при этом помнить, что посторонние совершенно не в состоянии судить о тех трудностях, с которыми нам приходилось бороться. По этим моим словам вы будете в состоянии судить о громадности труда и самопожертвования всех участников представления и согласитесь, насколько необходимо выразить им всем в этот момент нашу глубокую благодарность.
Мне пришлось бы долго говорить, если бы я хотел назвать отдельно каждого из трудившихся совместно с нами ради прошедших дней. Вспомним только нашего друга, всегда, при всех наших антропософских предприятиях с полной готовностью, изо всех своих сил старающегося помочь нам, господина Аренсона[5], который как в прошлом, так и в настоящем году поставил нам на службу свое прекрасное музыкальное мастерство и смог как в «Детях Люцифера», так и на вчерашнем представлении в заданных местах передать возвышенным образом нечто, что может исходить только из мира звуков. Вспомним затем наших дорогих друзей — мюнхенских художников. Вы имели достаточно случаев убедиться в том, как в эти два дня все было испробовано, чтобы внешний декорум сгармонизировать с внутренним содержанием и с музыкой. Вы видели, как до последнего красочного оттенка, до мельчайших деталей все клонилось к цельности и к единству. Если это нам удалось, то только благодаря понимающему сотрудничеству наших здешних друзей–художников: господам Фолькерту, Линде и Хасс, помогавших нам во всем самым сердечным образом ради достойной реализации наших замыслов.
Эти вещи возможны, как я уже говорил раньше, если все участники работают свободно и по собственному влечению сердца. И в этом году особенно следует вспомнить про работу, которую не так просто усмотреть, но которая неделями и месяцами поглощает всего человека, всю его душу и все его сердце. Я имею в виду всю массу костюмов, которые необходимо было изготовить надлежащим образом и со вкусом. Эта работа всей своею тяжестью, как в прошлом, так и в этом году, всецело лежала на плечах госпожи фон Эккартштейн; она посвятила себя этому труду не только со рвением, но, что особенно важно, с удивительным пониманием всех мельчайших подробностей и мелочей, не теряя при этом ни на минуту из виду масштаба нашей задачи.
5
Адольф Аренсон (1855–1936). Его музыка к четырем Драмам–Мистериям Рудольфа Штейнера появилась в обработке Леона Муравиева для фортепиано в 1961 г. (Штутгарт, изд–во «Свободная духовная жизнь»).