Но в наше время миру должны быть возвещены важные, решающие, подлинные истины. И они будут по названным причинам мало созвучны общепринятым мнениям, исходящим из имеющихся доселе предпосылок. Для понимания этих истин должны быть созданы другие предпосылки. Истины, которые должны прийти, имеют для нынешних широких кругов нечто отталкивающее: они неудобны, поистине неудобны. А те истины, которые нравятся людям сегодня, удобны, они соответствуют уже наличествующим задаткам.
Некоторые из этих неудобных истин мы должны будем изучить в ходе этих лекций. И те истины, в которых нуждается мир и которые должны быть возвещены, исходя из определенного высшего чувства ответственности, прежде всего не должны ограничиваться только физическим планом, ибо они предназначены искоренить иллюзии, которые строятся относительно физического плана, и на их место выдвинуть реальное. Ведь наибольшее число легковеров и фантазеров встречается сегодня среди тех, кого менее всего принимают за фантазеров. Здесь можно сделать прямо‑таки поразительные открытия.
Недавно мне был послан некий «Лексикон», где перечислены имена авторов[16]. В него включены имена всех писателей, которые являются в какой‑то степени носителями иудаизма, — в смысле реализации иудаизма в мире, над которой трудится иудаизм. И я тоже внесен в этот список, причем на том основании, что я имею, по мнению составителя этого литературного «Лексикона», много общего с Игнатием Лойолой, который основал иезуитство как раз по причине своего иудейства, а кроме того потому, что я появился на свет по случайности рождения в пограничной области между немцами и славянами, хотя я (по крови) происхожу не оттуда, и потому, что это — не знаю, по каким причинам, — должно указывать на мое еврейское происхождение. В этой связи не приходится особенно удивляться, ибо в наше время происходят гораздо более удивительные вещи, не правда ли? Но среди тех, кто назван в этом списке в качестве поощрителя иудаизма, приводится также имя Германа Бара[17], — оно мне попалось, когда я пролистывал книгу, — который является настолько типичным австрияком, что поистине совершенно невозможно приписать ему хотя бы каплю еврейской крови или каким‑либо образом привести в связь с иудейством. И несмотря на это, в этом «литературном Лексиконе» цитируется в качестве источника один известный историк литературы[18] в доказательство того, что Герман Бар непременно должен иметь что‑то еврейское.
Конечно, когда мне однажды было приписано — ведь это не впервой, — что я еврей, я дал сфотографировать свою метрику. Герману Бару следовало проделать то же самое, когда со стороны этого историка литературы ему было приписано еврейское происхождение. Ведь тот собирался раскрыть правду. И он говорит: ну да, но ведь его дедушка мог быть евреем. Но, к сожалению, среди предков Германа Бара нет буквально никого, кто не был бы австрийско–немецкого происхождения; другого просто невозможно доказать. Это, естественно, было бы убийственно для названного историка литературы, но своего мнения он не изменил. А то, почему он этого не сделал, он обосновывает так. Он говорит: даже если бы Герман Бар представил мне метрики своих предков за двенадцать поколений и в них не нашлось бы ни с одной из сторон ни капли еврейской крови, тогда я был бы вынужден поверить в реинкарнацию. Так что вы видите: основания веры в реинкарнацию лежат у этого многочитаемого и известного литературного историка в весьма своеобразной области.
В наши дни подчас трудно вообще принимать всерьез то, что говорят знаменитые люди. Беда только в том, что слишком трудно убедить широкие круги в этих вещах. Ведь люди привыкли верить авторитетам, хотя повсеместно утверждается противоположное! Но им это только кажется. Мы уже вчера имели случай кое‑что сказать относительно мнений, которые люди составляют о себе самих.
Этой современности, которая подчас отклоняется от истины, повинуясь основному инстинкту, будет особенно трудно воспринять те истины, которые относятся к пограничной области, непосредственно прилегающей к физическому плану. Ибо последняя требует апелляции к здоровому, неиспорченному душевному складу тех, кто о ней слышит. И как раз возвещению таких истин, которые, тем не менее, должны быть возвещены, строятся наибольшие из мыслимых препятствий. Но не просто созерцание этих истин, а уже только ознакомление с ними имеет значение для всего душевного склада человека.
16
«Литературный Лексикон писателей, поэтов, банкиров, финансистов, врачей, актеров, художников, музыкантов, военных, адвокатов, революционеров, защитников прав женщин, социал–демократов и т. д. иудейской расы и состоящих в родстве с иудеями, действовавших в Германии с 1813 по 1913 гг. и получивших известность, или «Семи — Кюршнеровский Лексикон», издан Филиппом Штауффом в Берлине в 1913 г. Относительно Германа Бара там содержится следующий пассаж: «Герман Бар может продолжать уверять всех, будто он не еврей, но я верю выше процитированному»Скажи мне, с кем ты поведешься…» (Бар первым браком был женат на еврейке) и буду говорить о еврейском происхождении Бара даже в том случае, если он мне представит метрики своих предков до десятого колена; в крайнем случае, я вынужден буду поверить в переселение душ».