Юношеское движение могло бы легко получить своё разрешение, если бы поняли его во всём его космическом значении. Если бы, например, читались основательные лекции на тему: «Как сегодня возможно не остаться до глубокой старости просто с головой ребёнка?» В этом заключается проблема. Юность присоединится к тем действительно старым людям, которые не имеют только детскую голову; она найдёт с ними общий язык. А от таких же, как они сами, они ничему не смогут научиться. И вот, такому юноше, которому может быть всего 18 лет, который не так уж много учился (кое-чему он всё-таки научился), у которого ещё пышные чёрные или русые волосы, румяное лицо, без морщин и нет ещё бороды, и вот он, видите ли, должен слушаться кого-то другого, который, в сущности, внутренне нисколько не старше его, а при этом выглядит так комично: он лысый или седой, но он не более научился в жизни, чем сам этот юноша!
Это и есть, в основном, внутренняя причина существующего расхождения между юностью и старостью. Вы должны то, что я сказал сейчас в несколько юмористической форме, воспринять самым серьёзным образом, в самом глубоком его значении, и тогда вы сможете непосредственно воспринять своим душевным оком многое из того, что стоит в современной цивилизации, как большой значительный жгучий вопрос.
ЛЕКЦИЯ ШЕСТАЯ
Сегодня я хотел бы напомнить то, что я говорил вам о природе и о сущности человеческого мышления. В настоящее время, начиная с 15-го столетия, с того исторического момента, на который я уже неоднократно указывал, мы имеем, по существу, абстрактное мышление, уже лишённое образности, и человечество гордится этим, лишённым образности, мышлением. Мы знаем, что это, лишённое образности, мышление появилось только начиная с названной даты, а что прежде мышление было образным, и тем самым - живым.
Вспомним, какова же, собственно, природа и сущность того мышления, которое мы сегодня имеем. Мы могли уже сказать: живое существо этого мышления жило в нас во время между нашей смертью и новым рождением, через которое мы спустились из духовных миров в физический мир. При этом нисхождении жизненность, сущность мышления была до известной степени отнята у него, и сегодня мы, люди 5-ой послеатлантической эпохи, несём в себе, собственно, мёртвое мышление, лишь некий труп того живого, сущностного мышления, которое свойственно нам во время между смертью и новым рождением. И как раз благодаря тому, что мы несём в себе это мёртвое, это лишённое жизни мышление, именно вследствие этого мы получили возможность, как современные люди, с помощью нашего обычного сознания понимать необходимое нам на потребу безжизненное, тогда как для восприятия всего жизненного в окружающем нас мире мы сегодня не имеем способности.
Хотя вследствие этого мы достигли, как люди, собственной свободы, своей самостоятельности, но, с другой стороны, мы тем самым замкнулись от того, что является в мире непрестанным становлением. Мы наблюдаем вокруг нас вещи, в которых, собственно говоря, нет импульса к поступательному развитию, нет жизненных зачатков, вещи, у которых есть только настоящее, но никак не будущее. Конечно, можно возразить, что, ведь, человек наблюдает силы зарождения, становления и в растительном и животном царствах. Но при этом он ошибается. Он наблюдает это зачинающееся, становящееся лишь постольку, поскольку оно заполнено отмершим веществом, он рассматривает и эти силы становления, как нечто мёртвое. Если мы хотим отметить особенно характерные черты этого мировоззрения и поставить их перед своей душой, то мы можем сказать: в предыдущие эпохи человеческого развития люди воспринимали всюду в своём окружении нечто живое, исполненное силами зарождения, становления; теперь же они везде ищут только мёртвое, и саму жизнь хотят как-то понять, исходя из мёртвого. Но они её не понимают.
Вследствие этого человек вступил в очень своеобразную эпоху своего развития. Человек рассматривает сегодня чувственный мир без того, чтобы подобно тому, как ему даются краски и звуки мира внешних чувств, ему давались бы и мысли, содержащиеся в этом мире. Вы знаете из моей книги «Загадки философии», что античному греку мысли давались так же, как теперь даются краски и звуки. Мы называем розу красной; грек же воспринимал и мысль (идею) розы, он воспринимал нечто чисто духовное. И это восприятие чисто духовного постепенно умирало по мере наступления абстрактного, мёртвого мышления, которое есть только труп живого мышления, которое мы теперь ещё имеем до вступления в нашу земную жизнь.