Лишь в позднейшие послеатлантические эпохи постепенно стало формироваться подразделение на касты, исходящее из иных предпосылок, на которые я уже указывал в других своих лекциях. Ибо в те более ранние времена древнеиндийской культуры имелось крепкое чувство того, что в основе человека заложена некая божественная имагинация. Я уже часто рассказывал вам о том, как первоначально существовал некий род инстинктивного ясновидения, сновидческого ясновидения. О, если мы обратимся к самым старым временам послеатлантического периода, то тогда люди говорили не только то, что они видят как бы во сне, некие имагинации, но они говорили: в той или иной особенной конфигурации физического тела человека, сходящего на Землю, закладывается определённая божественная имагинация, и сообразно с ней он уже с детства формирует свою физиономию и вообще всё физическое выражение своего существа. Так что не только инстинктивно взирали на физиономию человека, но и прозревали в её характерных чертах имагинацию Богов. Говорили себе: Боги имеют имагинации, и эти имагинации запечатлеваются в физическом существе людей. Таково было первоначальное воззрение на человека, как на посланца Богов на Землю.
А затем наступила вторая послеатлантическая культурная эпоха, древнеперсидская. Тут уже не было в такой сильной степени того инстинктивного чувства в отношении физиогномического. Здесь прозревали уже не имагинации Богов, а видели в этом только мысли богов. Прежде дело обстояло так, что собственно считали: до нисхождения человека на Землю его реальный образ живёт в каком-либо Божественном существе. А в последующее время стали считать, что в основе каждого отдельного человеческого существа заложены мысли, которые в их совокупности образуют то, что впоследствии называли Логосом. В эту вторую послеатлантическую эпоху придавалось большое значение тому (как бы это сегодня ни представлялось парадоксальным), родился ли человек при хорошей погоде, родился ли он ночью или днём, в зимнее время или летом. Тогда имели следующее чувство: то, при какой небесной констелляции Боги ниспосылают человека на Землю, будет ли при этом хорошая погода или снежная метель, будет ли это днём или ночью, - всё это выражает их мысли, всё это выражение мыслей Богов. И если какой-нибудь ребёнок рождался как раз во время грозы или какой-либо другой необычайной погоде, то в народе это рассматривалось, как знамение, выражающее характер даваемых ребёнку мыслей Богов. И если так было в народе, то среди жрецов, связанных в то время с мистериями, велись, так сказать, протоколы об обстоятельствах при рождении (это, конечно, не надо понимать в нынешнем бюрократическом смысле), где отмечались эти констелляции: погода, время года, время дня и т.д., из которых затем усматривались мысли, которые были дарованы Богами тому или иному человеку. Так было во второй послеатлантической эпохе, в древнеперсидской эпохе.
В наше время мало что сохранилось от этого. В наше время, если хотят сказать о ком-нибудь, что он необычайно скучен, говорят: он разговаривает о погоде. Подумайте только, это очень обидно, если о ком-нибудь говорят: это очень скучный человек, кроме как о погоде, он ни о чём не умеет говорить. Это в древнеперсидское время люди поняли бы наоборот, они сочли бы необычайно скучным того человека, который не смог бы сказать ничего интересного о погоде. Потому что, действительно, это значит быть совершенно выключенным из окружающей нас природной среды, если больше не ощущают чего-либо истинно человеческого по отношению к различным состояниям погоды. Тогда это было интенсивным переживанием окружающей нас космической среды, которое и выражалось в том, что вообще все события, а рождение человека, ведь, было тоже важным событием, ставили в связь с тем, что происходит в окружающем мире. И было бы дальнейшим прогрессом, если бы люди не ограничивались просто абстрактными фразами о том, что погода хорошая или плохая, это было бы очень абстрактным, но если бы люди опять пришли бы к тому, чтобы, когда они рассказывают о каком-нибудь событии, которое им пришлось пережить, не забывали бы, какая тогда была погода, и вообще, что тогда происходило в природе. Необычайно интересно, если при рассказе о каком-либо выдающемся событии упоминалось бы об этом, так, например, при рассказе о смерти Каспара Хаузера, а это было значительным событием, упоминается, что тогда на одной стороне неба заходило солнце, а на другой - всходила луна. Это может позволить нам почувствовать особенности существа человека второй послеатлантической эпохи.