Рассмотрим же теперь еще раз то, что было уже предметом наших наблюдений. Если мы хотим отыскать причины для физического, мы можем оставаться в пределах физического; если мы хотим отыскать причины для растительного, мы должны выйти в дали эфирного царства, но мы все еще можем оставаться в пространстве; но только пространство, как уже было сказано, тут становится несколько гипотетическим, и нам приходится прибегать к таким понятиям, почерпнутым из сказок, как выражение "там, где мир заколочен досками". И тем не менее, дело обстоит так, что даже люди, мыслящие совершенно в духе современного естествознания, уже приходят к тому, что можно нечто сказать и о том, где "мир заколочен досками". Разумеется, это выражение является тривиальным, грубым, но мы прибегаем к нему, потому что помним о том, как наивно думают люди: вот, мол, есть Солнце, которое посылает свои лучи все дальше и дальше; они становятся, правда, все слабее и слабее, но, тем не менее, свет идет все дальше — в бесконечность.
Тем, кто уже в течение ряда лет слушает мои лекции, я давно уже объяснял, что это нелепость — представлять себе, что свет распространяется до бесконечности, уходит в бесконечность. Я всегда говорил о том, что распространение света подчиняется принципу эластичности. Если мы берем каучуковый мяч и нажимаем на него, то стенку его можно вдавить до какого–то предела, а затем она быстро возвращается обратно, к своему прежнему положению; иначе говоря, давление, оказываемое на нечто эластичное, в какой–то момент прекращается, после чего происходит обратный процесс. Так, говорил я, происходит и со светом: он не уходит в бесконечность, но, достигнув известного предела, возвращается обратно.
То, что свет не уходит в бесконечность, но идет только до известного предела и затем возвращается обратно, — это положение было выдвинуто, например, в Англии физиком Оливером Лоджем[2]. Таким образом, ныне физическая наука в отношении этого вопроса уже отстаивает то, что сообщает духовная наука; так произойдет когда–нибудь со всеми частными вопросами.
Таким образом, уже можно говорить о том, что там, вовне, зайдя мысленно достаточно далеко, мы должны будем вернуться назад; что нельзя представлять себе просто бесконечное пространство, которое есть не что иное, как фантастическое измышление, и притом такое фантастическое измышление, которое нельзя понять. Может быть, некоторые из вас помнят о том, что сказано мною в последней главе описания моего жизненного пути[3], в главе, вышедшей из печати на прошлой неделе; там я указал на то совершенно особенное по своей значительности впечатление, которое я получил, слушая курс новой синтетической геометрии. Геометрия указала мне на то, что нельзя мыслить прямую линию непрестанно продолжающейся до бесконечности, но что прямая, которая уходит в пространство, в действительности возвращается затем с другой стороны. Новая геометрия формулирует это так: какая–либо бесконечно удаленная точка справа есть та же самая бесконечно удаленная точка слева. Это можно подтвердить вычислением. Это не сводится к простой аналогии, что если двигаться по окружности, то в конце концов приходишь в ту точку, откуда вышел; или если гипербола бесконечна, то она является прямой. Это не так; это была бы всего лишь аналогия, которой не придаст значения тот, кто умеет мыслить точно. И то, что произвело на меня такое сильное впечатление в молодости, была не эта тривиальная аналогия, но то, что можно путем вычислений действительно доказать положение: бесконечно удаленная точка слева есть та же самая точка, что и бесконечно удаленная справа; таким образом, если кто–либо начинает двигаться откуда–либо вдаль, непрестанно по одной линии, то он вовсе не движется в бесконечность, но по прошествии надлежащего, вполне определенного времени он возвращается к своему исходному пункту с противоположной стороны. Для физического мышления это выглядит гротеском. Но, с того момента, как отбрасывают это привычное физическое мышление, становится реальностью то, о чем я только что сказал, а именно что наш мир не бесконечен, но он как физический мир имеет границы. Таким образом, можно сказать, что нужно дойти до границы эфирного мира, если речь идет о растительном, и о том, что есть в человеке эфирного. Но надо выйти за пределы всего того, что вообще есть в пространстве, если хочешь найти объяснение животному и астральному, которое есть в человеке. Здесь надо гулять во времени, надо выйти за пределы синхронности.
3
"…что сказано мною в последней главе описания моего жизненного пути" — "Мой жизненный путь", глава III. ИПН 28.