Я уже пытался в предыдущих лекциях характеризовать, каково должно быть отношение сегодняшней науки к жизни. Она не в состоянии непосредственно подступиться к тайнам жизни. Она даже не желает этого: она только не должна претендовать на то, чтобы хотеть подступиться к этим тайнам жизни. Для тех, кто охотно ест яйца, сваренные вкрутую, наверняка хорошо, если яйцо варят вкрутую и потом используют его по назначению для тех, кто их употребляет. Но если бы кто–нибудь пришел и сказал: у кур отнимают яйца, чтобы сварить их вкрутую и после этого высиживать из них цыплят, — это было бы абсурдное предприятие. Совершенно то же самое предпринимает по отношению к Космосу тот, кто хотел бы разгадывать тайны Космоса, и на основе нынешнего знания хочет приступить к их разгадке: он уподобился бы поступкам того, кто хочет высиживать яйца, сваренные вкрутую, то есть те, из которых уже ничего не выведешь.
Насколько вся эта наука, во многих отношениях связанная со всем современным мышлением должна быть ошибочной при рассмотрении истинных загадок жизни, должно стать вам ясным благодаря только что приведенному мной сравнению. Не правда ли, если кто–либо желает разобраться в полезности или вредности этой науки, он будет сперва пытаться поставить вопрос: насколько правомерна эта наука там или тут? — И если он сможет доказать, что она и тут и там правомерна, он само собой разумеется, может ручаться за неё.
Но это и есть именно то, чего нам следует избегать, — чтобы мы считали очень важным вопрос о том, правильно или неправильно то, что говорит наука. Мы не должны рассматривать этот вопрос как самый главный, если речь идёт о разрешении загадок жизни. Если кто–то видит повозку, которую тянут лошади, и на которой сидит человек, то тот, кто это видит, имеет полное право сказать: лошади везут на повозке этого человека, они тянут его за собой. — Это, несомненно верно. И тот, кто захотел бы утверждать, что лошади не тянут эту повозку и сидящего в ней человека, то стал бы, само собой разумеется, утверждать нечто неправильное. Но ведь точно также верно и то, что человек, сидящий в повозке, тем, как он правит лошадями обусловливает то, куда должны тянуть его эти лошади, и это, совершенно несомненно, и есть самое важное, наиболее существенное, отчего зависит достижение цели, того, что надо достигнуть. Современная наука уподобляется утверждениям тех, кто отрицает, что человек в повозке правит лошадями, кто хочет быть согласен только с тем, что лошади тянут человека в повозке.
Если вы точнее осмыслите это сравнение, то сможете усвоить для себя правильные идеи об отношении современной науки к исследованию истины. Я должен повторять эти вещи всё снова по той причине, поскольку стоящий на почве нашего мировоззрения должен всё больше и больше быть готов защищать, охранять это наше духовнонаучное мировоззрение от атак нынешнего мировоззрения. Но он сможет это только тогда, если он действительно просветит себя по поводу отношения сегодняшней внешней науки к исследованию истины. Человек всегда должен подступать к вопросам духовной науки с вполне определенным ощущением, с вполне определенными эмоциональными нюансами, иначе он не справится с этими вопросами.
Вопросы, которых мы касаемся, вопросы о тех существах, которые достигнут человеческой ступени на Юпитере, на самом деле связаны с наиболее глубочайшими вопросами земной эволюции человека. В нашей земной эволюции имеется нечто, к чему всегда были направлены философские устремления: это отношение нравственного, этического поступка человека к природному, естественному бытию человека. Человек, как земное существо, должен различать, насколько он является существом, которым владеют его инстинкты, который следует своим инстинктам, вынужден удовлетворять свои инстинкты, который не в состоянии справиться со своими инстинктами, ибо удовлетворять их нужно в соответствие с законами природы. Это одна сторона человеческой природы. По отношению к ней мы говорим: то, что мы делаем, нам нужно делать. Нам нужно есть, нам нужно спать. — Но есть и другая область человеческих поступков на Земле, эта та область, по отношению к которой мы не можем говорить о нужде, о потребности; в этом случае не имело бы смысла говорить о нужде. Это область долга, долженствования, область, где мы по отношениям ко всем инстинктам, по отношению ко всему, что естественным образом следует из нашей природы, ощущаем: мы должны следовать чисто духовным импульсам. — Это «ты должен» ни в коем случае не есть нечто, говорящее в нас на уровне инстинктов; нет, это нечто, говорящее и ориентирующее нас чисто духовным образом. Это «ты должен» охватывает область нашего нравственного долга, нравственной обязанности.