Давайте возьмем основную форму, которую я могу дать вам, если вы рассмотрите наше Бау (Гётеанум), в целом. То, что я должен сказать вам я могу обобщить схематически, обозначив при этом лишь одну из исходных точек, которые подлежат рассмотрению.
Если вы рассматриваете наше здание, наше бау, вы найдете, что это здание имеет сдвоенный купол, двойной купол, так что эти купола держатся на одном цилиндрическом фундаменте. Это здание с двойным куполом. Это существенно, ибо существование двойного купола на самом деле является выражением живого. Если бы купол был только один, то существо нашего здания было бы мертвым. Жизненность нашего здания выражается в том, что в некотором смысле один купол находит в другом сознательно отображенный образ, в том, что оба купола отражаются друг в друге, подобно тому, как то, что существует во внешнем мире благодаря человеку, отражается посредством органов чувств человека. Основная мысль двойного купола должна удерживаться во всём, что находится во внутренней, органической связи с нашим зданием, нашим бау, ибо то, что в какой–либо, пусть даже в скрытой форме, не несло бы форму двойного купола, не выражало бы наш основной строительный замысел, основную мысль бау. Вот почему в этом вспомогательном здании тоже должен быть в наличии двойной купол.
Но возьмем двойной купол с его вспомогательными сооружениями, пристройками. Мы, прежде всего, имеем то, на чьё значение часто указывалось: пересечение обоих мотивов куполов, что представляет собой нечто новое в зодческом искусстве и что было осуществлено благодаря инженерному содействию господина Энглерта. Это пересечение обоих куполов у основного здания имело особое значение по той причине, поскольку оно выражало глубинную, внутреннюю взаимопринадлежность того, что было обоюдным отражением. Я выражаю эту мысль об отражении, прежде всего, в абстрактной форме. В этом пересечении мотивов обоих куполов заложено бесконечное разнообразие, заложено бесконечно много. Лишь благодаря тому, что мы осуществили это пересечение мотива двойного купола, на дальнейшей художественной стадии нашего здания осуществится то, что является отблеском наших духовнонаучных мыслей, нашедших выражение в этом здании. Итак, это пересечение, это проникновение имеется в основном здании. И если бы мы, так сказать упразднили это пересечение, разделили, разъяли купольные мотивы, мы в большей степени приблизились бы тем самым к ариманическому принципу. Если бы мы ещё больше сблизили их, вдвинули друг в друга, стали бы строить их так, чтобы они были вставлены друг в друга, то мы приблизились бы при строительстве здания к люциферическому принципу.
Речь идет о том, чтобы ариманический принцип был выделен во вне из этого здания. Итак, здесь в этой пристройке, в этом вспомогательном здании дело в том, чтобы отделить купола друг от друга; ибо даже здесь у этой вспомогательной постройки идея куполов выявляется. Представьте себе, что купола удерживаются отдельно друг от друга, представьте себе, что на одной стороне этот боковой мотив (северный портал основного здания) выражен совсем слабо, так что эта пунктирная линия отпадает, тогда как по другую сторону она увеличивается (к дымовой трубе). Представьте себе основное здание так, что здесь (на юге) находятся раздвинутые купола, здесь — выступающая спереди часть здания, здесь — все здание сдвинуто (см. рисунок 2, пункт «а»), здесь, напротив всё здание вместо сдвигания, отодвинуто (в), здесь (а) полностью редуцировано, вместо того, чтобы формироваться дальше. По другую сторону представьте себе её (выступающую переднюю часть здания на северном портале) особо разработанной: тем самым вы в основной форме имеете преображенный мотив нашего основного здания, реализованный в относящейся к нему вспомогательной постройке. Ибо если вы представили бы себе это постоянное уменьшение с этой стороны (со стороны дымовой трубы) и возобновление с этой стороны, и сдвинули бы целое вместе, вы получили бы метаморфозу из вспомогательного здания в основное здание.
Это было показано на модели котельной.
Итак, речь тут идет о том, чтобы здесь мы имели некую подгонку, приведение в соответствие с тем, что должно здесь происходить, подгонку, осуществленную посредством метаморфозы нашего основного здания. Как кость позвоночника может произойти из той же самой основной формы, что и кость человеческого черепа, так, что можно представлять себе одно, как происходящее из другого, так же обстоит дело и с нашим главным зданием и вспомогательным помещением, о которых можно думать как о происходящих друг из друга посредством трансформации, преображения. Идея формы, если она преображается, если она оживает, такова, что может из одной формы переходить в другую форму.