— Вы вернетесь днем, да?
— Да, если вы этого хотите.
— Конечно, доктор, и как можно скорее, пожалуйста.
— Буду как можно скорее.
— Вы мне обещаете?
— Обещаю.
— Идите же!
Я прошел два шага к двери, однако раненый сделал движение, словно стремясь удержать меня и собираясь заговорить.
— Чего вы желаете? — спросил я.
Он, не отвечая, уронил голову на подушку.
Я подошел к нему.
— Говорите, — продолжал я, — и, если в моих возможностях оказать вам услугу, я сделаю это.
Казалось, он решился:
— Вы мне сказали, что рана не смертельна?
— Да, я вам это сказал.
— Можете в этом поручиться?
— Думаю, что да, но, тем не менее, если вы хотите сделать какие-нибудь распоряжения…
— Это значит, что я могу умереть в любую минуту?
И он побледнел еще больше, холодный пот выступил у него на лбу.
— Я вам сказал, что рана не смертельна, но в то же время я сказал, что она серьезна.
— Сударь, я могу доверять вашим словам, не так ли?
— Не нужно ничего спрашивать у тех, в ком вы сомневаетесь…
— Нет, нет, я в вас не сомневаюсь. Возьмите, — добавил он, подавая мне ключ, который он снял с цепочки, висевшей у него на шее, — откройте этим ключом ящик секретера.
Я выполнил его просьбу. Он приподнялся на локте: все, что оставалось у него от жизни, казалось, сосредоточилось в его глазах.
— Вы видите портфель? — спросил он.
— Вот он.
— В нем семейные документы, касающиеся только меня; доктор, дайте мне клятву, что, если я умру, вы бросите этот портфель в огонь.
— Я обещаю вам это.
— Не читая?..
— Он закрыт на ключ.
— О! Запор портфеля легко открыть…
Я бросил портфель.
Хотя фраза была оскорбительной, она у меня вызвала больше отвращения, чем негодования.
Больной понял, что он оскорбил меня.
— Извините, — сказал он мне, — тысячу извинений. Пребывание в колониях сделало меня недоверчивым. Там никогда не знаешь, с кем имеешь дело. Извините, возьмите портфель и обещайте мне сжечь его, если я умру.
— Я вторично обещаю вам это.
— Спасибо.
— Это все?
— Нет ли в том же ящике банковских билетов?
— Да, два по тысяче, три по пятьсот.
— Будьте так добры, дайте их мне, доктор.
Я взял пять банковских билетов и подал ему. Он скомкал их в руке и сунул под подушку.
— Спасибо, — сказал он, устав от сделанных усилий.
Затем он уронил голову на подушку:
— Ах, доктор, мне кажется, я умираю! Доктор, спасите меня, и эти пять банкнот будут ваши, в два раза больше, в три, если потребуется. Ах!..
Я подошел к нему: он снова потерял сознание.
Я позвонил лакею, пытаясь заставить раненого понюхать флакон с английской солью.
Через какое-то время я почувствовал биение его пульса: г-н де Фаверн приходил в себя.
— Ну что же, еще не сейчас, — прошептал он, затем приоткрыл глаза и, глядя на меня, сказал: — Спасибо, доктор, что вы не оставили меня.
— Однако, — начал я, — мне надо, наконец, уйти.
— Да, но возвращайтесь поскорее.
— Я вернусь в полдень.
— А до этого никакой опасности нет, как вы думаете?
— Думаю, что нет. Если бы шпага задела какой-нибудь главный орган, вы были бы уже мертвы.
— Вы пришлете мне сиделку?
— Тотчас же, но пока с вами может побыть ваш слуга.
— Конечно, — сказал лакей, — я могу остаться около господина.
— Нет, нет! — вскричал раненый. — Идите к своему товарищу, я хочу спать, а вы мне помешаете.
Лакей вышел.
— Неосторожно оставаться в одиночестве, — сказал я ему.
— Не более чем лежать беспомощным радом с этим плутом — он может меня убить и обворовать! Дыра уже проделана, — добавил он глухо, — достаточно ввести шпагу в рану и найти сердце, куда мой противник не попал.
Я содрогнулся от того, что такие мысли преследуют этого человека. Кто же он такой, если ему на ум приходят подобные опасения?
— Нет, — добавил он, — нет, напротив, заприте меня, возьмите ключ, отдайте его сиделке и посоветуйте ей не отходить от меня ни днем ни ночью. Это честная женщина, не так ли?
— Я отвечаю за нее.
— Ну хорошо! Идите, до свидания… до полудня.
— До полудня.
Я вышел и, следуя его указаниям, запер дверь на ключ.
— На два оборота, — крикнул он, — на два оборота!
Я повернул ключ еще раз.
— Спасибо, — сказал он ослабевшим голосом.
И я ушел.
— Ваш хозяин хочет спать, — сказал я лакеям, смеявшимся в прихожей. — И, опасаясь, что вы можете войти без вызова, он вручил мне этот ключ для сиделки, которая скоро придет.